За истекший с момента пленения срок в его положении практически ничего не изменилось. Баррозо поручил Ника заботам обаятельной женщины по имени Эстер, которая каждый день приводила его на борт «Проклятия Галактики» и в присутствии нескольких специалистов подключала с помощью нейроинтерфейса к бортовой вычислительной системе. Сути этих экспериментов Ник, как и прежде, не понимал. Все остальное время он проводил за чтением нескольких обнаруженных в «паде» книг или за просмотром новостей в небольшой каюте, которую ему отвели в жилом секторе верфи. Видимо, в силу длительного бездействия настороженность Ника значительно возросла и внимание все чаще привлекали наметившиеся перемены в окружающем его крошечном мирке. День ото дня на базу прибывало все больше народу, вокруг постоянно мелькали новые лица – инженеры, техники, а также множество мужчин и женщин в серых форменных костюмах Ассоциации. Ник неоднократно ловил на себе удивленные взгляды, а несколько человек даже попыталось поздороваться и заговорить с ним, как со старым знакомым, хотя Ник определенно видел их впервые. Вчера он заметил, что в ангаре суетятся многочисленные автопогрузчики, затаскивая какие-то контейнеры в гостеприимно распахнутые створки трюма, а часть стапелей оказалась разобрана, обнажив заостренный хищный нос корабля. Что-то определенно затевалось.
Когда в комнату, постучавшись, вошла Эстер, Ник как раз заканчивал завтрак. Мясной концентрат ему уже изрядно поднадоел, зато соевое пюре оказалось с овощным вкусом, тем самым, который нравился ему больше всего.
– Доедайте, я подожду, – сказала Эстер и с отстраненным видом отвернулась, видимо решив не смущать Ника.
– Что-то случилось? – спросил он, запивая пюре изрядным глотком сока.
– С чего вы взяли?
– Вы сегодня рано. Обычно вы появляетесь около полудня, а сейчас всего лишь десять утра по Общему. Кроме того, на вас комбинезон сотрудника Ассоциации, а не деловой костюм, как обычно. Комбинезон вам, кстати, очень идет.
Эстер сдержанно хихикнула и с интересом посмотрела на Ника. Любопытно, сколько ей все-таки лет? Тридцать, тридцать пять? Стройная и подтянутая фигура в наше время не говорит решительно ни о чем: такая может быть и у совсем юной девчонки, и у шестидесятилетней женщины. То же самое касается состояния кожи, наличия или отсутствия мимических морщин. Остается разве что манера держаться, вести разговор да выражение глаз. Какие у нее глаза? Глубоко посаженные, большие, внимательные. Кажется, серые. Или серо-голубые?
