- Мне пора. Извините.
Лота молча подала ему чашку с горячим бульоном. Пока он пил, набросила шаль.
- Я провожу тебя.
Почувствовав близость постов, Андрей остановился.
- Дальше не ходи.
- Поторопись. Ради всех святых, будь осторожен.
- Не беспокойся, я буду очень осторожным.
- Ты придешь еще?
- Да, обязательно.
- Мы будем тебя ждать и молиться за тебя.
Небо прочертил быстрый зигзаг, сухо треснул гром.
- Иди, иди, - заторопила Лота.
* * *
Дождь на время как будто притих, но скоро ливанул с новой силой. Небо все чаще вспухало огненными росчерками, глухо рокоча, катался гром. А когда Андрей, покачиваясь, выбрался на противоположный берег, гроза бушевала почти над головой. Ослепительные зигзаги рвали небо в клочья, над джайвой непрерывно мерцало неверное голубое сияние; оглушительный треск, не затихая, катался из конца в конец; ливень сплошным потоком обрушивался на землю. Упругие струи слепили, плетьми секли спину, плечи, лицо. Андрей набросил плащ, чтобы хоть немного защититься от них. Почва джайвы, и без того влажная, не успевала впитывать такое обилие воды, и она бешеными потоками неслась по земле, устремлялась в ложбины, низины, сливалась в потоки. Мутные, грязные, они несли ветки и сучья, то и дело меняли русла, неожиданно били по ногам. Андрей почти на ощупь отыскал дерево с дуплом, где спрятал одежду. С небес низвергалась река, водопад, Ниагара. Андрея окружал не воздух, насыщенный каплями дождя, а лавина воды с небольшими промежутками воздуха. Оставалось только изумляться, как это удерживалось там, наверху. Впрочем, Андрею, копошащемуся под ледяной лавиной, было не до изумления, было ему совсем худо. Толстый плащ моментально впитал пару ведер холодной воды, многопудовым пластырем облепил спину и плечи, мешал идти. Морозило, резало глаза, удары грома отдавались в голове болью. В какие-то мгновения сознание как будто пропадало, и необходимо было мучительное усилие, чтобы сформулировать простую и четкую мысль - куда он идет и зачем. Запнувшись о змеиную петлю корня, Андрей тяжело упал, подминая низкий кустарник, круша поросль.
"Нет, так нельзя, - подумал он, отирая ладонью заляпанное грязью лицо. - К Лиенте нельзя идти таким измочаленным, слишком много зависит от этой встречи". Он встал, осмотрелся. Кажется, сейчас он недалеко от той избушки, под скалой.
Хижину знахарки он отыскал довольно быстро. Нырнул под крышу, захлопнул за собой дверь и оказался в кромешной темноте. Но в следующее мгновение снаружи полыхнуло, и холодный свет ворвался в маленькое оконце, разорвал темноту. В этих мгновенных слепящих вспышках Андрей рассмотрел очаг с кучей хвороста. От короткого голубого луча зажигалки затрещали, вспыхнули сухие ветки. На черных от старости и копоти бревенчатых стенах заплясали оранжевые блики, потянуло теплом.
