Морган выбрал вышитый, с маленькими дырочками бодисьют, нежный и провокационный, как сама Санни. Но затем передумал и заменил его на роскошный кружевной бюстгальтер и подобрал к нему такие же трусики. Он положил все на кровать и открыл шкаф. Брючный шерстяной костюм привлек его внимание. Цвет морской волны нравился, но хотелось чего-то другого. Порывшись в вещах, он нашел то, что, по его мнению, подошло бы для ужина в «Жирном гусе»: серебряная шерстяная вязаная кольчуга и черная замшевая юбка-мини. Критически осмотрев наряд, он присоединил к нему беленькие чулочки.
Вода в душе все еще бежала, проникающий в комнату шум был сообщником его тайных махинаций. Клаус не хотел упускать такого шанса, рискуя, тем не менее, испортить весь вечер.
Туфли! Про них он совсем забыл. Санни особенно трепетно относилась к обуви, поэтому подобрать нужные будет делом нелегким, тем более что на верхних полках было много коробок.
Его задачу значительно облегчало то обстоятельство, что на каждой коробке было описание ее содержимого. После беглого осмотра Клаус остановился на изящных замшевых шпильках. Он вытащил их из коробки и поставил у кровати.
До его слуха донесся звук закрываемого крана, и дверь в ванную слегка приоткрылась. Санни набросила на себя махровый халат. На секунду перед ним мелькнуло обнаженное тело: капельки воды блестели прозрачными бусинками на гладкой коже, а влажные локоны спадали на нежные плечи. Морган осторожно покинул спальню и прошел в гостиную, с нетерпением ожидая, что случится потом.
Как она отнесется к тому, что увидит? Ведь то, что он сделал, было вмешательством в ее личную, сугубо интимную жизнь. Она задумается, отнесется положительно или рассердится? Если Санни отреагирует так, как он рассчитывает, то ему будет о чем вспоминать в Рождество на далеком острове. А сегодня, сидя напротив Санты в ресторане, его будет возбуждать мысль о том, что он сам тщательно подбирал все детали ее туалета, включая и интимные.
Клаус не знал, зачем он это сделал. Подобного безрассудства за ним никогда прежде не замечалось.
Ожидание казалось вечностью, хотя прошло всего лишь несколько минут. Она уже вышла из душа? Обнаружила ли, что он натворил? Если «да», то о чем подумала и что намерена делать?
В доме было так тихо, что Клаус даже слышал тиканье настенных часов. Он встал и нервно стал мерить комнату шагами. На столе стояла вазочка с разноцветными конфетами. Он машинально взял одну и положил в рот. Сладкий вкус обострил его и без того напряженные нервы.
