- Ух какая ты!.. - не сдержал восхищения парень.
Рассмеялась Алена:
- Ой, не смотри так, Иванко! Знаешь ли ты, что лес наш не простой? Тут волхвы жили, под дубами столетними волшбу свою творили. С тех времен и сам лес чародейным стал, тайных заговоров полон. Их листья шепчут - слышишь? Смотри, приворожит он тебя, одну меня и видеть будешь.
- Пусть приворожит! - с готовностью объявил парень. - Я согласный!
- Да мне-то ты зачем? - снова рассмеялась Алена. - Куда мне потом с тобой?
- Аль не глянусь?
Алена молча смотрела на него с усмешливой улыбкой.
- А в туеске у тебя что? - спросил Иван, не дождавшись ответа.
- Малина. Хочешь?
- Хочу. Только дай из своей руки.
- Не дам. С руки возьмешь - ручным станешь. Иди Иванко, нам в разные стороны.
- Ой, так ли?
- А как же? Тебе из лесу, мне в лес.
Она отступила в высокие папоротники, давая ему дорогу.
- Как село твое зовется, Алена?
- Лебяжье. На речке Лебедянке стоит.
- Хорошее название, чистое. Свидимся еще, красавица.
Причудливо вьется тропка, поворот, другой, и уж не видно никого, будто и не было никакой встречи. Только в сердце - ликующая радость осталась. Знает Алена - не уходит от нее Иван, по одной тропинке им идти, накрепко ею связанным. И что с того, что заслонил, укрыл его лес? Перед Алениными глазами вот он стоит: высокий, широкоплечий, стройный. Волосы ковыльно-белые, густые, шапкой. Под ковыльным крылом тяжелой челки густые брови - два темных размаха, и серый холодок дерзко-насмешливых глаз.
- Свидимся, Иванко...- дала она запоздалый ответ.
Наедине с лесом, с лугами забывала она о времени. Что делала весь день? Да будто бы ничего особенного. Шла, разговаривала с деревьями, с птицами. На полянке встретила молодую косулю и долго уговаривала ею подойти, взять хлеба краюшку. Потом сидела в траве и гладила изящную, гордую шею, смотрела в большие, всегда печальные глаза. Когда Алена встала и пошла дальше, и косуля пошла рядом. Алена рассмеялась, и они вдвоем - легкие и быстроногие, бежали по солнечному подлеску, пока лес вдруг не кончился, и они оказались на краю большого луга. Воздух здесь был другой, настоянный на ароматах трав и цветов. В полуденном зное жужжали тяжелые шмели; деловито и озабоченно хлопотали в цветочных чашечках мохнатые пчелы; нарядные бабочки легкомысленно порхали над лугом. Неподвижно висели в воздухе большие стрекозы, окруженные прозрачным дрожанием. Вдруг, будто закончив обозревать густые травы внизу под собой, сквозь которые просвечивали рубиновые землянички-капельки, стремительным рывком перемещались они над лугом и снова замирали, подвешенные на невидимой паутинке. Косуля шевелила ноздрями, втягивая густой пряный воздух. Потом повернулась и, изящно ступая тонкими ножками, отправилась назад, под прохладный полог леса.
