Мертвое «да» | страница 25



Пока внизу не заблестят огни,
Не запоет сирена на заводе…
Но разве в этом мире мы одни,
За городом в такие точно дни,
Искали что-то, только что? в природе.
Загреб, 1938

1. «…Только сердце — брошенная чурка…»

Памяти Ю. Коровина

…Только сердце — брошенная чурка —
Привыкает мучиться и лгать.
Но тебе об этом, милый Юрка,
Никогда, наверно, не узнать…

2. «Ничего“ на следующий день”…»

Ничего «на следующий день»,
Ничего «на завтра» — всё сейчас же.
Несмотря на утомленье, лень,
Или боль, физическую даже.
У меня был очень близкий друг,
Я никак не мог к нему собраться,
— Далеко… Погода… Недосуг.
Что теперь за голову хвататься?
Мор. Тшебова — Париж, 1926-40

«Года и на тебе оставили свой след…»

Года и на тебе оставили свой след,
Бороться против них никто, увы, не в силе.
Не бойся — не черты. Твои черты… О, нет,
Они сейчас еще прекраснее, чем были.
Но уж одно, что ты сейчас со мною здесь
И больше никого тебе еще не надо,
И что за целый день и, вот, за вечер весь,
Ни разу на часы ты не бросаешь взгляда…
И понемногу мной овладевает страх,
И в памяти встает старинное поверье:
Счастливый никогда не вспомнит о друзьях,
Счастливый никогда не постучится в двери.
Я ждал тебя пять лет. Но рад и десять лет,
И всю бы жизнь прождать в напрасной лихорадке,
Лишь только б знать, что нет, на самом деле нет
Ни капли истины в моей больной догадке…
Париж, 1938

«Всё об одном… На улице, в бюро…»

Всё об одном… На улице, в бюро,
За книгой, за беседой, на концерте.
И даже сны… И даже (как старо!)
Вот вензель чертит и сейчас перо.
И так — до смерти. Да и после смерти…

«Дошел и до него уже, увы, черед…»

Дошел и до него уже, увы, черед…
Совсем не тот задор, не очень крепко спится.
Он больше не дитя. Ему тридцатый год.
Давно уже пора настала протрезвиться.
Из-за него лилось уже немало слез.
На памяти о них не зажили ожоги.
В процессии ему не раз уж довелось
Понуро провожать кладбищенские дроги.
Он часто видит сны и, замирая весь,
В передрассветном сне, в особенности тонком,
Встречает снова тех, кто был когда-то здесь,
Тех, кто его любил, когда он был ребенком.
Во сне и наяву, с собой наедине,
Он долгий счет ведет ошибкам и потерям.
Да, я был виноват… Да, по моей вине…
Как мало любим мы! Как скупо нежность мерим.

БЕССАРАБИЯ

1. «Две барышни в высоком шарабане…»

Две барышни в высоком шарабане,
Верхом за ними двое панычей.
Всё как в наивно-бытовом романе,
Минувший век до самых мелочей.
И не найти удачней декораций:
Дворянский дом на склоне у реки,
Студент с начала самого «вакаций»,