Торговец тихо напевал про себя: «Никто играть со мной не хочет!» и машинально отколупывал свинец с одной из гирь, к вящему ущербу ее полновесности.
Опасности большого города
Иеремия К. Дилуорти живет в конце Сан-Джакинто-Стрит. Он каждый вечер возвращается домой пешком. Первого января он пообещал жене, что в течение года ни разу не выпьет. Он тут же забыл свое обещание, и второго января мы сошлись веселой компанией, так что когда он направился домой, он чувствовал себя несколько беззаботно.
Мистер Дилуорти — хаустонский старожил и в дождливые ночи всегда ходит по середине улицы, где мостовая лучше всего.
Увы! Если б только мистер Дилуорти помнил обещание, данное им жене!
Он пустился в путь в полном порядке, но когда он шел уже по Сан-Джакинто-Стрит, ноги отнесли его к одной из сторон улицы.
Полисмен, стоявший на углу, услышал громкий крик ужаса и, обернувшись, заметил как какой-то человек судорожно взмахнул руками и затем исчез из виду. Прежде, чем полисмен мог кликнуть кого-либо, кто добрался бы до несчастного вплавь, человек всплыл в третий и последний раз и исчез уже навсегда.
Мистер Иеремия К. Дилуорти утонул в тротуаре.
Джентльмен из Хаустона, стоящий сотни тысяч и живущий на одиннадцать долларов в неделю, спокойно сидел в своей конторе несколько дней тому назад, как вдруг вошел человек самого отчаянного вида и осторожно прикрыл за собой дверь. У посетителя было лицо типичного негодяя, а в руке он чрезвычайно бережно держал продолговатый четырехугольный сверток.
— Что вам угодно? — справился капиталист.
— Мне угодно денег, — прошипел незнакомец. — Я умираю от голода, в то время, как вы катаетесь в миллионах. Видите этот пакетец? Знаете, что в нем содержится?
Богач выскочил из-за стола, бледный от ужаса.
— Нет, нет! — вырвалось у него. — Не может быть, чтобы вы были так жестоки, так бессердечны!
— Этот пакет, — продолжал отчаянный человек, — содержит количество динамита, достаточное — если уронить его на пол — чтобы превратить все здание в бесформенную груду развалин.
— Только и всего? — сказал капиталист, опускаясь в свое кресло и со вздохом облегчения подымая выпущенную им из рук газету. — Вы даже не представляете, как вы меня перепугали. Я думал, что это слиток золота и что вы хотите под него денег!
Когда актеру по ходу пьесы требуется написать письмо, он по установившемуся обычаю читает вслух слово за словом по мере занесения их на бумагу. Это необходимо для того, чтобы зрители знали его содержание, иначе фабула пьесы будет для них недостаточно ясна. Письмо, которое пишется на сцене, чаще всего имеет существенное значение для развития драматической интриги, и, конечно, пишущий должен читать вслух то, что он пишет, чтобы довести об этом до сведения аудитории.
