– Роман, – проговорил Шейх. – Просто свяжитесь со штабом и скажите, что с вами Мансуров, который говорил с профессором Астраханом.
Он вспомнил Централь и Лукавого, пускающего пену. Знать бы заранее, чем обернется его тщеславие! Да и сам хорош, поверил такой гниде, поперся за ним в пекло. На что рассчитывал?
– А что с Сектором? У вас самоходные установки, там же электроника!
– Как бы это правильно сказать… Сектор изменил напряженность, что ли, а техника у нас специальная, для Сектора адаптированная. Даже Могилевский стал просматриваться со спутника, но над ним – какое-то черное марево. И никакого космического корабля.
– Почему тогда авиацию не задействовали? Было бы эффективнее.
Якушев ответил, сделав скорбное лицо:
– Нет у нас авиации. Ну, почти нет. Да и если Сектор снова заработает, самолет упадет, а мы как-никак выберемся.
Шейх согласился, вспоминая, как ловил Астрахана на вертолете, а Якушев продолжил:
– Всего мало: людей, техники… Если нам не удастся прервать сигнал из Глуби, Питер долго не продержится.
– А в других странах что?
– То же самое. Их – орды, людей – жалкие тысячи.
– Роман, а сам-то веришь, что получится?
– А что мне остается? Не в космический же корабль верить!
Больше Шейх тему не поднимал. Пусть стреляют по Глуби, что они сделают, когда это всего лишь проекция? Неактивный телепорт? Он рассчитывал самостоятельно связаться со штабом, пока они заняты целью. Нахрапом брать ситуацию под контроль неразумно.
Ехали с полчаса – то останавливались, то снова трогались. Наконец затормозили окончательно. Якушев откинул люк и вылез, донеслись взволнованные голоса. Шейх тоже покинул салон и, щурясь на солнце (туман пал на землю росой), сел на кузове.
«Тунгуски» заворочали гусеницами, сминая мох и разбрызгивая грязь, развернули ракеты к «Глуби». Начались приготовления. Коротков бегал от одного ЗРПК к другому, размахивал руками и матерился.
– Сигареты есть? – спросил Шейх у парня, спускающегося на землю с БТРа. Тот кивнул и дал Шейху всю пачку вместе с зажигалкой, предупредив:
– Но с возвратом!
Мансуров кивнул, вдохнул терпкий дым и закрыл глаза, делая по возможности безмятежный вид. «Я ничего не замышляю. Сижу себе на солнышке, греюсь. Не обращайте на меня внимания».
К его разочарованию, в салоне остался Ванька – парень, который брал у него кровь. Он сидел за рулем и следил за происходящим через окно. Шейх навис над ним и проговорил:
– Вань, как думаешь, получится?
Парень вздрогнул, обернулся, снова посмотрел вперед. В эту минуту Шейх обхватил его за шею здоровой рукой, уперся ею в раненую и принялся душить, морщась от боли. Жертва неумело сопротивлялась, таращила глаза, но вскоре «уснула».
