– Что это? – прошептал Якушев. – Оно живое?
– Тссс! – цыкнул Шейх.
Ответа он не знал. Вело себя искажение как живое существо. Повисело в месте, где отряд сошел с дороги, будто раздумывая, свернуть или двигаться по прямой. Усики дернулись, и оно поплыло вдоль дороги.
Ваня выдохнул и вытер лоб:
– Пронесло вроде. Что это было?
– Без понятия. Что-то новенькое, – Шейх зашагал к дороге. – Надо скорее отсюда выбираться.
Остановился он на полпути и попятился назад. Не предчувствие опасности предупредило его – он разглядел вдалеке покачивающиеся фигуры.
– Что? – спросил Якушев из укрытия.
– Тихо! Сам посмотри.
Высокий Якушев поднялся, лицо его вытянулось, он ругнулся, приник к земле и зашептал:
– Это они. То, что стало с людьми. Они идут за нами. Скорее в лес, пока нас не заметили!
Пришлось подавлять любопытство и, пригнувшись, спасаться. Убегая лесом, Шейх представлял молчаливую процессию: лица-маски, глаза, затянутые бельмами. Каждый шаг этим несчастным дается через силу, но они идут бесконечной вереницей обреченных. Неужели и Тамила – так? Или ей удалось сохранить рассудок?
Бежали практически бесшумно. Шейх вспоминал учения, когда взвод ломился сквозь подлесок, и треск стоял такой, будто несется стадо бегемотов. Все старались двигаться плавно, но все равно был шум. Вот как страх стимулирует скрытые резервы организма: попасть в лапы нелюдей еще ужасней, чем погибнуть от пули врага.
Вскоре Мансуров перестал думать и сосредоточился на собственном теле: силы начали заканчиваться. Когда перед глазами потемнело, он остановился, беззвучно хватая воздух ртом.
– Вот она… участь… человечества… – задыхаясь, прохрипел он.
Перед глазами кружилось лицо Якушева, храброго МАСовского командира. Постепенно дыхание восстановилось, и Шейх рассмотрел пышные еловые ветви, под ногами были замшелые кочки и хилая трава, присыпанная хвоей. На опушке – полусгнивший ствол поваленного дерева, проигравшего елям в конкуренции за свет. И это – участь человечества.
Ствол усеивали поганки.
– Опята! – воскликнул Ваня. – Вот куда по грибы ходить надо.
Шейх сглотнул, вспоминая маринованные опятки. А если их – со сладким луком, да под водочку! Картошки отварить в мундирах, да со сметаной с перчиком!..
– Ну, что дальше? – спросил Макс.
Парень вздрагивал от каждого шороха, задирал голову и будто принюхивался. Шейх не чувствовал опасности поблизости.
– Возле поселка Эммаус дорога раздваивается, ее левая ветка ведет на аэродром, куда нам и нужно, – сказал Якушев, почесал голову и вынул из волос сухую ветку. – О, рогами обрастаю! Дорога эта, можно сказать, объездная и тянется по частному сектору и мимо дач.
