Когда основной текст был закончен, капитан немного передохнул и, заглянув для надежности в Уголовный кодекс, дописал заключение: «…чем Лакин А. А. совершил развратные действия без применения насилия, совершенные лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, в отношении двух лиц, достигших двенадцатилетнего возраста, но не достигших четырнадцатилетнего возраста, то есть — преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 135 УК РФ (в ред. от 29.02.2012 № 14-ФЗ, от 05.06.2012 № 54-ФЗ)».
Потом был арест, объяснения подозреваемого, несколько заключений психологических судебных экспертиз по малолетней Куракиной О. В., судебно-медицинская экспертиза, психолого-психиатрическая экспертиза и судебно-лингвистическая экспертиза подозреваемого… В одной из психологических экспертиз по Куракиной О. В. деликатно указывалось на ее склонность к промискуитетному поведению, а в другой, судебно-медицинской, — было официально подтверждено, что она девственница. Но это противоречие никакого значения не имело. Даже если бы адвокату удалось доказать, что Олеська — малолетняя проститутка, никаких смягчающих обстоятельств это не предполагало — ей только двенадцать лет, и закон со всей строгостью охранял ее сексуальную неприкосновенность.
По результатам психолого-психиатрической экспертизы обвиняемого было признано, что хотя у Лакина А. А. после участия в боевых действиях и в результате полученных ранений имеются отдельные признаки посттравматического стрессового синдрома, но свои действия он осознавать мог и невменяемым на момент инкриминируемых ему действий не являлся.
Общественный резонанс был большим, и дело было приказано завершить как можно быстрее.
Судья Галина Нефедьева, которая недавно развелась с алкоголиком-прапорщиком, не испытывала особой симпатии к майору, но и не жаждала крови всех, кто носил или носит погоны. Выкуривая уже пятую сигарету в судейской, Галина размышляла, как постановить? Если бы этот «член» показали всем сразу и в людном месте, сошло бы за хулиганство. А так — все получалось по части 3 статьи 135 УК РФ, пункт 2: развратное действие, «совершенное в отношении лица, заведомо не достигшего четырнадцатилетнего возраста, наказывается лишением свободы на срок от трех до шести лет…». Вины майор не признал, поэтому учитывая внимание прессы, дать три — было нельзя, а шесть, как просил прокурор — многовато. Судья закурила еще одну и приняла решение: «Насилия этот придурок не совершал, а детки могли и наклепать…». В конечном итоге получилось четыре.
