А.: Почему это запомнилось?
Я.: В ней было что-то такое отвратительное…
А.: Что?
Я.: Что-то очень естественное и… отвратительное…
А.: Как это связано с сарафаном?
Я.: Это был такой отвратительно открытый сарафан… Я ее и его разглядывала. Я вообще не любила… я избегала на нее смотреть… Она, конечно, была рада этой смерти… Может быть, и я хотела ее смерти… Я как будто все время сравнивала что-то с чем-то?…
А.: Что?
Я.: Ее с собой… Но этот сарафан… такой открытый… И что она хотела смерти свекрови… И ее сарафан… Ей не надо было прикрывать ее желание смерти… Ей не надо было прикрывать даже свою радость перед папой…
А.: Что это значит?
Я.: Она не прикрывалась, так как она знала, что ОН— конечно, ее! Умирает
королева, какое-то время— борьба за власть, какое-то смятение, или, как в истории, смутное время… А здесь — смутное чувство…
А.: Смутное чувство.
Я.: Соотношение каких-то сил, борьба, какая-то «перестройка»… Чувство отвращения к ней. Тоска. Злость… У меня не было чувства, что лучше бы она умерла, но вот сейчас… И этот сарафан… Она небольшого роста, полная, и очень большая грудь… Я еще думала: зачем ей такое декольте, такой вырез?… Я все время смотрела на папу. А папа на меня не смотрел… И еще помню, когда ее похоронили, прошли поминки, папа сказал: «Пойдем погуляем». Мама ответила: «Это неприлично!» А папа: «Какая ерунда!». Мы пошли гулять. Но без мамы… Он никогда не рассказывал мне о своей матери. И это не случайно…
А.: Что — не случайно?
Я.: Не хотел. Может быть, ему было больно… Когда он сказал, что я похожа на его мать, я очень удивилась… Именно тому, что он это сказал…
А.: Что здесь удивительного? — Внучка похожа на бабушку.
Я.: Именно, что он сказал!..
А.: Что это значило?
Я.: Что он меня любит. И мать свою тоже любил…
А.: А маму?
Я.: Она здесь не участвует! Ее здесь нет! Это хорошо… Мы без нее устроились…
А.: Как это?
Я.: А вот так! Устроились. Хорошо, уютненько. Такая замечательная троица… По крайней мере, бабушка не носила таких сарафанов…
А.: Вы сказали «троица», но ведь бабушки там уже не было…
Я.: Да, идея другая: вот, если бы не мама… Это как бы невинно прикрывает идею, что папе было бы лучше… лучше…
А.: С вами?
Я.: Да…
А.: Разве это возможно?
Я.: Невозможно, конечно…
А.: Мне кажется, что вы до сих пор не принимаете то, что это невозможно…
Я.: Да, как идея — это есть… Я не хочу смириться с тем, что это невозможно…
А.: Я понимаю, как дорого вам это чувство и мечта, но это — невозможно.
