«Совсем не так, как… когда я забирал энергию раньше… когда я забирал ее прошлой ночью… это было по-другому».
Сознание Габриеля открылось для Кейт теперь, и она знала, что он имеет в виду. Она видела девушку со спутанными волосами и татуировкой единорога на икре. Она могла сказать, какой страх и какое отвращение испытывала эта девушка прошлой ночью.
«Она делилась с тобой против воли, — ответила Кейт. — Ты принудил ее, она не хотела помочь тебе. А я хочу».
«Почему?»
Одно слово, по силе равное удару. Кейт ощутила руки Габриеля на своих плечах, когда он послал ей эту мысль. Раньше Кейтлин не чувствовала тело, но теперь осознала, что они с Габриелем приникли друг к другу и все еще соприкасаются в точке обмена энергией. Девушка с вьющимися волосами, новая жертва Габриеля, лежала рядом.
«Почему?» — грубо повторил он, требуя ответа.
«Потому что ты мне небезразличен!» — выпалила Кейтлин.
Поток передаваемой энергии начал слабеть, но Кейт все еще чувствовала, как она изливается из нее в Габриеля. И еще она чувствовала, как откуда-то издалека накатывает слабость, но не стала обращать внимание.
«Потому что меня беспокоит то, что происходит с тобой, потому что я…»
Вдруг, без всякого предупреждения, Габриель отпрянул. То, что она хотела мысленно передать ему, было утеряно.
Разрыв контакта стал не меньшим по силе ударом, чем его появление. Кейтлин распахнула глаза. Она снова видела мир, но не чувствовала себя зрячей. Даже присутствие Габриеля в сети не шло ни в какое сравнение с близостью, которая возникала во время прямой передачи энергии.
«Габриель…»
— Достаточно, — вслух ответил Габриель. — Я уже в порядке. Ты сделала, что хотела.
— Габриель, — сказала Кейтлин; ей вдруг стало ужасно грустно.
Не думая, она потянулась, чтобы коснуться его лица.
Габриель отшатнулся.
Обида и чувство потери захлестнули Кейт. Она поджала губы.
— Не надо, — Габриель посмотрел в сторону и тряхнул головой. — Черт, я не хочу тебя обидеть! — резко бросил он — Просто… неужели ты не понимаешь, насколько это опасно? Я мог лишить тебя жизненных сил. Я мог убить тебя. — Он снова повернулся и посмотрел Кейтлин в глаза с таким ожесточением, что ей стало страшно. — Я мог тебя убить, — повторил он, делая ударение на каждом слове.
— Но не убил. Я прекрасно себя чувствую.
Голова перестала кружиться, а может, и не кружилась вовсе. Кейтлин уверенно смотрела на Габриеля. В свете луны его глаза были такими же черными, как волосы, а бледное лицо — сверхъестественно красивым.
