— Ну что, исчадие ада, нравится тебе моя освящённая сталь?
Искарис взвыл — больше всего его крик походил на завывание волка. Однако боль не лишила его боевого духа. Он подскочил к телу сообщника, которого зарубил Бисмилла, и схватил уцелевшей рукой валявшийся в пыли меч.
Джуллаб, который вместе с братом дрался возле входа в церковь, подбежал к Герольту.
— Оставь его мне! — потребовал Джуллаб. — Искарис так просто не умирает! Если хочешь его убить, надо отсечь ему голову либо поразить в самое сердце! А сейчас уходите! Вы должны беречь себя, насколько это возможно!
— В церковь! — крикнул Бисмилла. — Сейчас мы дерёмся лишь с кучкой искарисов. Но очень скоро их может стать больше! Спасайтесь в церкви!
— Герольт! Морис! Сначала вы! А потом ты, Тарик! Я задержу этих вонючих собак! — проревел Мак-Айвор. Он размахивал мечом с такой лёгкостью, будто тот был обычной крестьянской косой.
Морис и Герольт уже подошли к церкви достаточно близко для того, чтобы проскользнуть в прикрытый строительными лесами вход, пока Бисмилла и Джуллаб будут сдерживать нападавших. Они услышали истошный вопль искариса, в грудь которого Мак-Айвор всадил меч. Тарик и Бисмилла тоже уже были вне опасности. Последним под защитой толстых балок оказался Мак-Айвор. И тогда Джуллаб, как и велел ему брат, заслонил собой вход.
— Почему мы оставили его наедине с этой сворой?! — возмутился Мак-Айвор.
Герольт тоже противился такому поступку. Он ощутил мерзкий привкус страха во рту.
— Мы бы легко покончили с ними, если бы остались все вместе! — крикнул он. — И мы можем это сделать! Ещё не поздно вернуться!
— Нет, это исключено! Наш священный долг — отвести вас к аббату и обеспечить вашу безопасность. И не смейте своевольничать! Иначе вы пойдёте против воли аббата и окажетесь виновными в непослушании! — отрывисто говорил Бисмилла. Он захлопнул дверь и вогнал в паз тяжёлый засов. — Каждая минута там могла стоить вам жизни. Скоро к этим пятерым примчится подкрепление. Это был всего лишь головной отряд. Зейд со своей свитой не заставит себя долго ждать.
— Но твой брат в совершенно безвыходном положении! — проговорил Морис, опуская меч. — Долго он не продержится. Это верная смерть!
— Для каждого из нас однажды наступит смертный час. Для моего брата он пришёл сегодня, — невозмутимо сказал Бисмилла. — Он отдаст свою жизнь без сожаления, добровольно и с радостью. Он знает, что вы в безопасности и что вы можете приступить к священной службе, которая вам суждена.
