Искомый предмет обнаружился в самом дальнем и темном углу: широкая лопата, больше похожая на металлический совок для уборки снега, каким орудуют родные питерские дворники, была аккуратно обернута во что-то, в чем я после долгих усилий сумел опознать огромный кожаный фартук. О! В самый раз! Не придется марать любимую черную рубашку… В конце концов, не так уж и много у меня осталось этих самых рубашек, чтобы я мог вот так вот спокойно выкидывать одну из них после работы в конюшне.
Фартук явно был сделан на великана – мне пришлось дважды обернуть его вокруг себя, прежде чем я смог завязать его без риска, что он в следующую же секунду свалится к моим ногам. Откинув волосы за спину, я ухватил хищно блеснувшую лопату и шагнул к ближайшему стойлу.
Ну-с, приступим…
Элли с ехидной миной наблюдал за тем, как его приемный сын в изумлении стоит в дверях проклятого ш'шарятника. Причем проклятого в прямом смысле еще лет сорок назад. Конюха Аугерия ара Ирилли прокляли за недобросовестное отношение к драгоценным ш'шари. Основательно так прокляли…
Вот только нерадивый слуга взял да и повесился на балке доверенной ему конюшни. После такого финта ушами проклятие благополучно перешло с конюха на здание, создавая в нем просто невероятный беспорядок – такой же, как был в день гибели конюха – и не позволяя его убрать ни магическими, ни физическими методами. Эдакая вечная свежая выгребная яма. И великолепно подходящая для наказания особо активных и непокорных юнцов, которым некуда девать лишнюю энергию.
Эллисаан и сам, помнится, в свое время избавлялся тут от лишнего энтузиазма по приказу князя. Несколько дней кипучей деятельности по расчистке ш'шарятника, ничуть не уменьшившийся фронт работ – и вуаля! Непокорный эльф, только недавно вернувшийся из эс'зеар, усмирен и повержен! Теперь настала очередь Раалэса… Преемственность поколений налицо!
В следующую атисс из ш'шарятника понеслась заливистая ругань недовольного своей участью измененного. Заинтригованный эльф шагнул через порог здания… И едва увернулся от чуть не попавшей в него сухой лепешки. Из ближайшего стойла слышалось возмущенное сопение вперемешку с тихими ругательствами, сопровождающими каждую порцию мусора, в запале выбрасываемую Лэссом в середину прохода.
– Эй, осторожнее! – возмущенно вскрикнул рыжий эльф, когда возле его уха просвистел обломок гнилой деревяшки. В ответ на его возглас из стойла высунулся встрепанный парень, наряженный в какой-то немыслимый мясницкий фартук поверх одежды. Интересно, откуда он его взял?
