У Генки мелькнула пренебрежительная улыбка: драки не будет, мальчишка - хлюпик. Наверно, третекласник.
Генка уселся по удобнее и стал смотреть выжидающе.
А мальчишка шёл неспеша, с опущенной головой. Словно что-то искал на дороге. В пальцах его скользила поднятая с земли нитка. Генку он явно не хотел замечать.
ГЕНКА: Мы не торопимся? Ну-ну...
Он подошвой прижал к земле хвост змея.
Мальчик на Генку так и не взглянул. Сдёрнул змей с газона, опустился на колено и стал осторожно ощупывать планки. Затем оборвал нитку и, по-прежнему не обращая внимания на Генку, рензко встал. Прижатый генкиной ногой хвост натянулся, треснула дранка, бумага лопнула и белый "конверт" развалился на две части.
Генка вскочил.
ГЕНКА (со сдержанной яростью): Харктер показываешь. да? Взбесился? На всех тебе наплевать? А змей-то причём? Ты что, ослеп? Не видишь, что я... держу?!
Мальчик выпрямился и прижал порваного змея к груди. Он взглянул вроде бы на генку и в то же время чуть мимо. Лицо на секунду сделалось растерянным. Но тут же он снова стал спокоен. Опустил голову, отбросил змей.
МАЛЬЧИК (тихо и жёстко): Не вижу. Ну и что?
Что это он? Генкин взгляд, сперва сердитый, потом недоуменный, потом растерянный, метнулся по щуплой фигурке мальльчишки. Было в маленьком незнакомце что-то вызывающее и в то же время беззащитно-тревожное.
Сжатые кулаки - и в одном нитка (она пролегла вдоль улицы - от крышы до змея). Глаза, исподлобья смотревшие на Генку и в то же время как бы сквозь него.
Неужели?..
Генка на миг даже зажмурился. Это было похоже на короткий мысленный стон.
ГЕНКА: Извини... Я же не знал...
Круглые тугие облака стояли над городом...
Яшка, Илька и Шурик устроились на крыше Яшкиного дома. Ждали Генку.
Яшка лёг и закинул руки за голову. Он сейчас был немного не такой, как на земле - суетливый остроносый воробей. Он казался спокойнее и чуть взрослее.
ЯШКА: Облака похожи на дым от старинных пушек. Которые на кораблях...
ШУРИК (не с насмешкой, а скорее удивлённо): Да ты, Яшка, прямо поэт.
ЯШКА (рассеянно): Ну и что...
Илька сидел выше всех, у самого гребня. Он был настроен более прозаично и, кроме того, имел к Яшке кое-какие счёты.
ИЛЬКА: Не-а... Поэты не такие бывают. Они смелые. Пушкин и Лермонтов на дуэлях дрались из пистолетов. А Воробей - боязливый.
ЯШКА: Я!
ИЛЬКА: Конечно. Чуть чего - "Ой, мама увидит! Ой, попадёт!"
ЯШКА (с неожиданной серьёзностью и без обиды на неразумного Ильку): Я и не боюсь, что попадёт. Я боюсь, что мамка расстраивается. Она сперва раскричится, а потом болеет... Два раза стукнет, а потом за серце держится.
