— Ротный Билидни знает это, Вебла. Ротный Билидни не глупый человек.
— Конечно.
— И не трус.
— Совсем не трус.
Герлах взял флягу и выжал из нее остатки кумыса.
— Куда мы поскачем завтра?
— Никуда.
— А послезавтра?
— Тоже никуда.
— А потом?
— Если рота Дашики не вернется через два дня, мы поскачем на север и на запад, в станицу Либия. Туда приказано вернуться полку, если враг слишком сильный.
Тем временем взошли обе луны, очень яркие на фоне черного неба. В лунном свете фигуры мужчин отбрасывали длинные тени на городские ворота.
— Можно еще спросить тебя, ротный?
— Яха. О чем?
— Ну… — Герлах улыбнулся. — Что значит «вебла»?
— Яха! Ты спроси Бородина. Мастер лошадей и металла знает правильные слова. А теперь идем, Вебла. Идем в зал. Мы выпьем тост за то, что ты — знаменосец роты.
Герлах вздохнул и последовал за массивным силуэтом ротного.
Рассвет растекался на горизонте, как сметана, вылитая в черную воду. Свет, клубясь, свертывался и вытеснял темноту.
— Извини за коня, — сказал Бородин Герлаху, как только тот, проснувшись, вышел во двор. — Здешние дети очень возбудимы.
Герлах прошел через двор и отыскал Саксена. Конь был бодр и, казалось, прекрасно себя чувствовал. От хребта до брюха он был белым, а брюхо было кроваво-красного цвета. Граница двух цветов была четкой и ровной. От брюха по шее Саксена поднималась широкая красная полоса.
— Твой конь вдохновил их. Они никогда таких не видели, — сказал Бородин. — Можешь считать себя счастливым. Так раскрашивают только лошадей великих защитников Кислева.
— Они назвали его Бейли. Я имею ввиду — дети, — сказал Герлах.
— Бейли. Белый. Без цвета. Я знаю, Саксен — серый, но для них он бесцветный, белый конь. Ну, теперь он действительно белый.
— Не совсем белый.
— Белый сверху, красный снизу. Конь героя, покрашен, как в старые времена. В святых книгах Урсана говорится, что гибельность всего сущего, над которой он стоит, символизируют всадники на белых конях.
Герлах улыбнулся. Голова у него трещала после выпитого накануне.
— Мне это нравится.
— Хорошо, — сказал Бородин и направился в зал.
— Мастер лошадей! — окликнул его Герлах и поспешил следом.
— Что?
— Хочу спросить.
Бородин остановился.
— Почему роту называют «Всадники смерти»?
Бородин пожал плечами.
— Когда мужчина покидает свой дом и уходит на войну, он уже умер. Наступит день, и он умрет, так что лучше провожать тех, кто уходит так, будто они ушли навсегда. Это не тот вопрос, которого я ждал.
— А чего ты ждал?
