— Я много способов знаю, — лорд, повредивший на охоте ногу, заставил жену усесться сверху, — никакие раны не смогут заставить меня забыть о супружеском долге!
— Я твоя! — Эвелина оказалась хорошей ученицей. — Да простят нас все святые угодники!
Так прошел первый год брака, настоящая идиллия!
— Наши господа посланы друг другу самим Богом, шептались люди, чтобы показать остальным, какой должна быть любовь. А потом господин объявил вдруг, что намерен отправиться в поход.
Напрасно Эвелина умоляла мужа остаться.
— Сидеть дома, когда трубы зовут на войну — для меня стыд и позор, который также позор и для тебя, ибо моя слава — твоя слава. Я не могу отказаться от настоящего мужского дела.
— Но что мне сказать? — Женщина, привыкшая мужественно переносить суровое родительское воспитание, не могла удержаться от слез. — Война всегда кровь, смерть и несправедливость!
— Вот именно поэтому женщинам надо сидеть дома! — Рыцарю важно выполнить свой долг и завоевать славу. Долг и вера Христова — зовут меня в дорогу.
— Сэр, — Эвелина, упав на колени, залилась слезами, — не покидай свою беременную жену!
Но он был так уверен и в своей любви, и в своей вере, что только выбранил несчастную женщину.
— Сегодня в церкви ты будешь молиться рядом со мной, прося для себя высшей любви — любви к Господу!
— «Afflictae Sponsae ne obliviscaris».[46] — Женщина плакала, глядя вслед шагающего воинства.
Рано утром муж отбыл на войну вместе с преданными вассалами и лучшими солдатами, оставив в замке небольшой гарнизон, под командованием сэра Гилфорда Уэста. Времена стояли тревожные, в окрестных лесах было множество бродяг. Мало того, вполне какой-нибудь сосед, уверенный в своей силе, мог пренебречь правом чужой собственности и присвоить себе замок, со всеми обитателями, включая госпожу.
— Боже, храни сэра Оливера Хаксли! — Эвелина, оставшись одна, стояла на коленях перед распятием, заливаясь слезами и почти обезумев от горя. — Да охранят его святые угодники и да будут успешны все начинания.
Некоторые мужчины перед отъездом запирали своих жен в пояса верности, но лорд не питал сомнений в любви, тем более, что вскоре она должна была родить наследника!
— Господи, сохрани дитя в утробе моей! Сохрани моего мужа!
Красота Эвелины, забеременевшей незадолго до отъезда мужа, только расцвела. Не удивительно, что в замок съезжались рыцари со всей округи.
«Худой мир с соседями лучше доброй ссоры, — думала леди Эвелина, принимая гостей, — будет хуже, если они воспользовавшись отсутствием хозяина, захватят и разграбят замок!»
