Тем временем за окном светлело, и женщина поплотнее задернула шторы. Проводник, тоже успевший переодеться в какой-то нелепый костюм, отчего потерял большую часть своей «крутости», сказал раздельно:
– Жди меня здесь. Никуда не выходи и во всем слушай Наталью.
Бука молча кивнул в ответ. Он и без того ощущал робость перед этим новым миром с незнакомыми порядками и красивыми женщинами. Проводник обменялся с ней каким-то напряженным, пронзительным взглядом и вышел. За окном заскрипели ворота. Откашлявшись, завелся «УАЗик», прогрелся – и укатил куда.
– Вы, наверное, устали? – неожиданно раздался глубокий бархатистый голос. – И наверняка голодны.
Бука не сразу понял, что с ним разговаривает эта женщина. Но нашел в себе силы и ответил:
– Ну… Есть немного.
– Тогда пойдемте, позавтракаем.
Бука послушно поплелся за Натальей в небольшую чистенькую кухню. Через несколько минут, забыв о первом смущении, он вовсю уплетал яичницу с кусками свежего, ароматного хлеба. Такого он не ел никогда в жизни: откуда в Зоне – свежий хлеб? Еще он с невероятным наслаждением потягивал сладкий, как патока, чай. Сладкое в любом виде – его единственная и главная слабость в пище. Док договорил, что это как-то связано с особенностями его метаболизма: обостренные чувства потребляют огромное количество углеводов. Может, оно и так, но без сладкого вполне можно было впасть в депрессию, а что еще хуже – потерять «чувство Зоны» и нарваться на элементарную аномалию.
Наталья сидела напротив, внимательно наблюдая за жующим гостем.
– Скажите, – неожиданно произнесла она. – А это правда – что вы никогда не покидали Периметр?
Бука замер с набитым ртом, медленно дожевал, проглотил. Пробормотал:
– Да, так оно и есть. А что?
– Ничего… – произнесла женщина, не отрывая взгляда от Буки, словно он был каким-то диковинным зверем. – Необычно это. И вы… Вы вправду ушли навсегда?
– Правда.
– И не собираетесь возвращаться?
– Нет. А зачем?
Впервые на лице Натальи появилось новое выражение: похоже, это было удивление.
– Ну, как же… – проговорила она. – Ведь все возвращаются. Хабар, легкие деньги, адреналин. Сталкера ведь всегда тянет обратно – в Зону, как убийцу на место преступления. Что ты ним ни делай – а хлебом не корми, лишь Зону подавай…
В голосе Натальи теперь чувствовалась досада и горечь. Бука плохо разбирался в интонациях и чувствах, тем более – женских. Он просто пожал плечами и сказал:
– Ну, я же не сталкер.
– Не сталкер? – недоуменно переспросила Наталья. – Что ж вы там делали?
