Зазвездный зов | страница 89



Но в миг, когда войдет убийца,
В усах усмешку затая, –
Из раны свежей зазмеится,
Взывая к мщению, струя.

ТУДА И ОБРАТНО

Атом буйствовал вначале,
Громом дрогло естество,
Жгли зубцы, игру кончали
Ледохода моего.
Никуда он плыл разумно,
Снег тревожный унося, –
Формой хаос цвел, чтоб шумно
Щупал эхом юность я.
Яд юродивых эфира,
Щедрость широчайших чаш,
Церемонный храм факира,
Ум твой смелый – робкий паж.
Он не нужен музе ласки,
Красоты и звонких жаб, –
Египтянки дремлют глазки,
Веет бархатом арап.

"Изольды лик суровый..."

Изольды лик суровый,
По нем бы я не чах,
И косы как оковы
На девичьих плечах.
И Тора молот яркий
На своде голубом.
Как молнии подарки
В твой тихий, тихий дом.
Белеют занавески,
В их крепкой пене ты,
И подбородок резкий,
И свежих глаз цветы.

ЯД

На запад мчались каравеллы
За индианкой золотой,
Качался месяц осовелый
Над океанской темнотой.
Бросались крепкие матросы
На медных жен и дочерей,
Испуг и трепет плосконосый
Их раскалял еще острей.
И белый мед Европы вылив
И выжав с болью капли все,
В пернатых шалях смятых крыльев
Они по чуждой шли росе.
Грузили золотом и хиной
Коралловые корабли,
Пьянели музыкой стихийной
И в трюмах крови яд везли.
Он был спиралями завинчен,
Нежнейшими из спирохет.
Его не вылечил да-Винчи
У Борджиа во цвете лет.
Цари, и папы, и поэты...
Как в смертных он вонзил кинжал.
И величайший сын планеты
Его конца не избежал.

"Хаос, хаос, это ты когда-то..."

Хаос, хаос, это ты когда-то
Кирпичи вселенной обжигал.
Я храню твой пепел розоватый
В черепе, граненом как бокал.
Нежен пепел, точно пена нежен,
Но под ним огнистая волна,
Та волна зеленой бритвой режет,
Лезвиями глаз горит она.
А на дне клокочет камень алый, –
Сердце, раскаленное тобой,
От него растут во все концы кораллы
Жилами в стихии голубой.

"Пусть гнется неба звездный бубен..."

Пусть гнется неба звездный бубен,
Пусть липнет лунная рука, –
Земля, танцуй, мы нынче любим,
И наша гибель далека.
Пляши, душа, как Саломея,
Бокалы бедер наливай,
Я подаю тебе, немея,
Главу свою, как каравай.
Она лежит на хладном блюде,
И соль земли ее дерет,
И обезумевшие люди
Визжат в блевотине: вперед.
И солнце рыжее как Ирод
На ложе растянулось там.
Властитель пьян и правит миром
По книжным каменным листам.
У золотых гниют прибрежий
Ограбленные корабли,
Веселой стала, непроезжей
Дорога дымная земли.
Пляши, душа, мы любим нынче,
И в жилах там любовь бежит,
Багряная, как у да-Винчи,
И каждый шарик – Вечный Жид.