Зонтик для Даши | страница 7

— Ее зовут Инна, потому что она кенгурина, — говорит Даша. — Кенгуру — это мальчики, а кенгурины — девочки, она девочка, потому что у нее сумка и кенгуренок Петя.

— Давай ее красиво упакуем, — предлагает Катя.

Даша прижимает к себе кенгурину обеими руками и начинает дышать так свирепо, что нам становится понятно — Таня получит Инну, только если вырвет ее их Дашиных холодных мертвых пальцев.

— Инна моя, — говорит Даша. Все звери, которым Даша успела дать имя, автоматически становятся ее зверями.

Мы возвращаемся в магазин, чтобы купить Тане новый подарок, нельзя допускать, чтобы праздник омрачился кровопролитием.

— Вот, — говорит Даша, — давайте купим ей этого пупса.

Если бы Джордж Лукас снимал кино про Танин день рождения, то в тот момент, когда Даша несет подарок, играл бы имперский марш. Даша несет пупса торжественно, на вытянутых руках, чтобы не успеть с ним сродниться, иначе акт дарения может не состояться. К тому моменту, когда мы достигаем дверей Таниной квартиры, пупса уже почти зовут Кириллом, к счастью, Таня успевает открыть дверь вовремя и принимает подарок.

— Ой! — радостно кричит Таня. — Можно, он будет Максим?

Даша разрешает. Потом поворачивается к нам и говорит:

— Ладно, идите домой. Инну положите ко мне на кровать, там ее дом.

И уходит, последняя ее фраза, которая доносится до нас из-за закрывающейся двери — это:

— А торт у тебя будет?..

А мы с Катей отправляемся домой, в соседний двор. Ветер укладывает Кате волосы в какую-то оригинальную прическу, а Катя держит в руках сиреневую кенгурину Инну.

— Придется купить Даше еще одного кенгуру, — говорит Катя. — А то кенгурина-мама есть, и кенгуренок есть, а кенгуру-папы нет. Нужен кенгуру-папа, без сумки, чтобы была нормальная семья, как у всех.

— Никогда не видел кенгуру без сумки, — говорю я.

Катя кивает.

— Надо поискать в «Детском мире», — говорит она. — Может, найдется бракованный, без сумки, это будет папа.

Теперь вы знаете, что в мире дикой природы мужчины — это бракованные экземпляры кенгуру.

Если экстраполировать эту мысль на все человечество, то она получается на удивление глубокой.

У нас дома кончилась гречка. Мы с Дашей как раз шли домой из садика, когда позвонила Катя, обнаружившая в кухонном шкафчике этот прискорбный факт.

— Зайдите на рынок, купите гречки, — приказывает нам Катя.

В нашей семье строгая дисциплина, приказы главнокомандующего не обсуждаются, я говорю:

— Да, белая госпожа, — и мы с Дашей идем на рынок.