- Есть вещи, которые... происходят сейчас, - сказала она Турвилю сейчас. - Я не готова к обсуждению с вами их всех. Но есть очень хорошие шансы, что то, что я смогу лучше прочувствовать положение дел с такими людьми, как президент Притчарт, будет очень важно для обоих наших стран.
Лестер Турвиль сидел очень тихо, его глаза сужались, и Хонор почувствовала бешеную скорость его мыслей, которые она не могла прочитать. Она могла ощутить интенсивность его размышлений и так же внезапный всплеск осторожной надежды. Когда они встретились в первый раз, она обнаружила, что холодный острый ум за этими ершистыми усами плохо совпадал с тем образом "ковбоя", который он так долго культивировал. Сейчас она ожидала пока он прорабатывал свои логические цепочки и она почувствовала внезапный холод, как только он осознал, что было несколько причин, по которым она должна была "прочувствовать" республиканских главных политических лидеров и что не все из них могли быть привлекательными для него. Например, причины, которые содержали такие слова, как "требование о капитуляции".
- Я не собираюсь вас просить, чтобы вы выдавали какие-либо секреты, - продолжила она не спеша. - И я дам вам своё слово, что ничего из того, что вы мне рассказываете, не пойдёт дальше нас двоих. На данном этапе, Лестер, я не расспрашиваю вас о ком-либо ещё. Это чисто для моей собственной информации и я так же даю вам слово, что причина данной моей просьбы состоит в предотвращении кровопролития (с обеих сторон), насколько я только в состоянии это сделать.
Он смотрел на неё в течении нескольких секунд, затем глубоко вздохнул.
- Прежде чем что-либо вам говорить, у меня есть вопрос лично для меня.
- Вперёд спрашивайте, - спокойно сказала она.
- Когда вы потребовали моей капитуляции, сказал он, пристально смотря ей в глаза, - это был блеф?
- В каком смысле? - Она склонила голову набок.
- В двух смыслах, я полагаю.
- Открыла бы я огонь или нет, если бы вы не сдались?
- Это один из них, - согласился он.
- Хорошо. В этом смысле я не совсем блефовала, - твёрдо сказала она. - Если бы вы не сдались и не приняли мои условия полностью, я бы открыла огонь по Второму Флоту с более далёкого расстояния, на котором вы бы могли дать эффективный ответ. И я бы продолжала стрелять до тех пор, пока кто-либо оставался в строю или каждый из ваших кораблей был бы уничтожен.
Тишина ,показавшаяся бесконечной, повисла между ними на некоторое время. Это была напряжённая тишина - взаимное молчание, построенное на понимании между двумя флотскими офицерами. И всё же, несмотря на напряжённое состояние, никакой злости в этом молчании не было. Уже не было. Гнев, который они чувствовали в то время, давно исчез, превратился во что-то другое, и если бы она выбирала отдельное слово, чтобы описать то, что они чувствовали сейчас, это было бы слово "сожаление".
