- Лично я полагаю, и как офицер на службе её Величества, и как частное лицо, что это было бы катастрофой. Что это лишь посеет ростки, которые со временем вырастут в новый цикл кровопролития и убийств. Это не означает, однако, что подобного не произойдёт, если нам не удастся найти другое решение. Что я не выполню свои приказы, чтобы это произошло. Поэтому нам - всем нам, мантикорцам и хевенитам - надлежит решить, какого результата мы хотим достичь. И лично я верю, дамы и господа, что мы в долгу не только перед теми людьми, которые могут погибнуть в будущем, но и перед теми, кто уже расстался с жизнью - всеми нашими погибшими, мантикорцами, грейсонцами, андерманцами и хевенитами - и должны сделать правильный выбор.
"Доброе утро, Майкл", сказала женщина с очень темной кожей с экрана кома контр-адмиралу Майклу Оверстейгену.
- Доброе утро, миледи, - протянул Оверстейген и слегка улыбнулся, когда её глаза сузились. Выбранная им форма обращения была уместной, даже учтивой… как бы, и ему было известно, как она раздражала вице-адмирала Глорию Мишель Саманту Эвелину Хенке, графиню Золотого Пика. Особенно с этим тягучим аристократическим произношением. Конечно, то, что она знала, что он знал, что это её раздражает, делало происходящее ещё более забавным.
"Поделом", - подумал он. - "Все эти годы ей удавалось избегать признания того, что она всего в паре шагов от трона. Это больше не повторится, миледи графиня."
Дело не в том, что у Оверстейгена не было ничего, кроме глубокого уважения к Мишель Хенке. Дело в том, что она всегда крайне агрессивно реагировала на все, что могло быть расценено как попытка протекции в отношении нее. Ох, если бы она была некомпетентной, или даже недостаточно компетентной, он бы с ней согласился. Использование влияния семьи для поддержки собственных интересов и некомпетентности (или хуже) был самой крупной слабостью аристократической системы, и Оверстейген более чем достаточно изучал историю, чтобы в этом признаться. Но каждая социальная система имеет те или иные слабые стороны, и одной из них в Мантикорской системе была аристократия. Для того, чтобы эта система заработала, требуется признание социальной ответственности со стороны тех, кто находится на ее вершине, и Оверстейген не обладал терпением в отношении тех, кто, подобно его собственному дяде Мишелю Жанвье, барону Высокого Хребта, видел свое высокое положение исключительно с точки зрения своих собственных интересов. Но это также требует эффективного использования преимуществ рождения и положения для продвижения тех, кто этого заслуживает. Для того чтобы следить за тем, что те, кто были способны выполнять свои обязанности, и готовы были это сделать, получили поддержку и могли продолжать развиваться.
