Избранные стихи | страница 29

       Чтобы поспеть  туда,  где  человек  слабеет,

И обессиленным ногам стать костылем,

       улыбкой высветить уста, чья боль остра.

О  всемогущая,  безмолвная  моя!

       Как описать тебя, когда мой стих робеет

Пред  тихой прелестью и скромностью  твоей,

       любимая моя, подруга и сестра?!

1955

Перевод Р. Морана

Я — Шифра, своей матери дочь,

Дочь сожженной в ту страшную ночь,

Когда я даже ползать еще не могла,

Дым из труб вырывался, как черная мгла,

И когда, невидимкою в черных клубах,

Брата милого взмыл неоплаканный прах...

Своей матери дочь я — Шифра,

Целовавшая пепел костра,

Когда счесть не могли мы ни слез, ни потерь,

Когда спящие спали и зверствовал зверь,

Когда дед мой, родная моя борода,

Не закончил молитвы, умолк навсегда...

Своей матери дочь я — Шифра.

Смех погас мой, он тоже как прах.

Нет покоя нигде. Слышу стон, голоса

Тех, кто прямо из бани уплыл в небеса...

Мама, неповторимая мама моя,

Мне сегодня не в радость родные края.

Пусть целуют тебя, пусть обнимут ветра

Прах развеянный твой, прах спаленный дотла...

Это все я твержу день и ночь,

Я — Шифра, своей матери дочь.

Кто радуге рад,

кото-то прельщает богатство,

А мне только то по душе,

только то, а ясней говоря:

То, что ты — в моем сердце, в его колыбели,

А эхо лица твоего — в колодцах моих зрачков;

А горный цветок со скалистых высот подмигнул

Непомерному высокомерию чертополоха;

А извечное, светлое, умное солнце

Землю мою осыпает колосьями желтых лучей;

А олива застыла на пороге простора —

Вечная странница наших долин;

А мирное небо припало к мирной земле;

И пчела зазвенела, и хлебом запахло;

А издалека, из глубин наступающих дней

Шлет улыбку мне голос ребенка,

Которого лоно мое породит.

Этому всему и труду моему

Имя — Родина.

Для вас насущней хлеб, а для других любовь,

А для кого-то мир и сад плодоносящий.

Я каждый вздох отдам я сердца стук любой,

Как долг, всем четырем — ведь все они насущны.

Засохнет дерево — и людям свет не мил,

Засохнет хлеб — и прочь любовь невзгоды гонят.

Всем трем грозит конец, когда нарушен мир:

Нет сердца без него, нет зренья — ничего нет.

И я всем четырем свою судьбу вручу.

Неужто многого от жизни я хочу?!

Убийца, не тебя, чей след в моем дому,

Спрошу я: почему?

Не тех, кто оградил щитом тебя, мой враг,

Я спрашиваю: как?..

Народ мой, ты ответствуй мне во имя всех скорбей,

Во имя той, кого звала я матерью своей.

Наш враг в моем дому и весело ему —