Если шкаф долгие месяцы будет стоять закрытым, библиотекарша наверняка украсит его дверцу картинками и плакатами, чтобы другим библиотекаршам не пришло в голову его открыть.
Если библиотекарша украсит дверцу шкафа, она использует картинку «Конан-библиотекарь», большую наклейку с надписью «Здесь царит покой»[40], рекламный постер книги «Если дать мышонку печенье»[41], плакат-пособие по сердечно-легочной реанимации и салфетку из библиотечного кафетерия с автографом Майкла Шейбона.
Если она использует все эти вещи, начальница спросит ее: «Это еще что такое — «Здесь царит покой»? Что-то политическое?» А еще начальница спросит: «Я надеюсь, ты не держишь книг Майкла Шейбона в детском отделе?» Зато, разглядывая все эти вещи на дверце, начальница и не подумает ее открыть.
Если начальница так никогда и не подумает открыть дверцу, она забудет, что вообще выделила библиотекарше шкаф, и к концу года предложит ей еще один.
Если она выделит библиотекарше еще один шкаф, она наверняка набьет его всяким хламом.
— Меня это просто убивает, — сказала я.
Мы с Рокки сходили на фильм «Эта прекрасная жизнь» — словно нельзя было дождаться, пока его покажут по телевизору — и теперь сидели в «Паста Палас», за столиком в углу. Рокки наматывал на вилку феттучини альфредо большим жирным клубком.
— Выброси это из головы, — говорил он мне. — Никакого насилия тут нет, о помощи он тебя не просил, и вообще — ты с ними даже толком не знакома. Перестань все время об этом думать.
— Знаешь, какое на этих сайтах есть слово? Они называют гомосексуализм РСП — расстройством сексуального предпочтения — типа, это такое заболевание, которое можно побороть, и тогда ты больше никакой и не гей. Они говорят: «У него РСП», как будто у человека дислексия или что-нибудь в этом роде.
— Да, это черт знает что, но ты-то здесь при чем?
— Но ведь я, возможно, единственный человек, который об этом знает, — сказала я.
Мне хотелось рассказать об отметине, похожей на след от вилки, на лбу у Иэна, но я знала, что Рокки на это только многозначительно закатит глаза.
— Ты ведь даже не его учительница, — сказал он, как часто это делал, с набитым ртом.
— Ладно, прости, — согласилась я. — Замолкаю.
Но я знала, что не перестану думать об этом.
— Когда ты разговариваешь, я вижу твои феттучини, — сказала я.
Рокки вытер рот и улыбнулся.
— «Я вижу твои феттучини», автор — Доктор Сьюз, — сказал он, и почему-то нам обоим это показалось ужасно смешным — как и всегда, когда он переделывал мои фразы в названия детских книг. «Слишком много текилы», автор — Маргарет Уайз Браун. «Он явно что-то занюхнул», автор — Эрик Карл. Рокки произносил все эти фразы голосом отца, который знакомит сына с детской классикой.
