Она произнесла эти слова с тем же самодовольным видом, с каким мой отец говорил: «Офелия, моя чернокожая секретарша», всякий раз исполняясь гордости за широту своей души.
Иэн был уже в секции художественной литературы, он стоял на цыпочках и тянул с верхней полки большой зеленый том. Что-то детективное: на корешке голубая наклейка с человечком, который смотрит через увеличительное стекло. Иэн уселся на пол и начал читать с самой первой страницы с таким видом, словно в этой книге заключены все тайны мироздания и каждую из них можно разгадать, дочитав до 132-й страницы. В его очках отражался свет люминесцентных ламп — два желтых диска над раскрытой книгой. Он не сдвинулся с места, пока остальные дети не стали усаживаться и Лорейн не нагнулась к нему со словами: «Все тебя ждут». Никто его не ждал — Тони еще даже не снял куртку, — но Иэн поспешил через весь зал к нам, не вставая с пола и не отрывая глаз от страницы, а просто подтягивая себя ногами.
В тот день детей было пятеро, все — мои постоянные слушатели.
— Ну что ж, — начала я, надеясь, что теперь Лорейн наконец удалится. — На чем мы остановились?
— Мисс Транчбулл кричала, потому что они не знали таблицу умножения, — ответила Мелисса.
— И она кричала на мисс Хани.
— Они учились умножать на три.
Иэн громко вздохнул и поднял руку.
— Да, Иэн?
— Все это было две недели назад. А в последний раз мы оставили нашу героиню в тот момент, когда она узнает об успехах мисс Транчбулл в метании молота и о том, какие орудия пыток хранятся у директрисы в кабинете.
— Спасибо, Иэн, — кивнула я, и он в ответ расплылся в улыбке.
Лорейн закатила глаза — то ли в мой адрес, то ли в адрес Иэна — и, пошатываясь на каблуках, направилась обратно к лестнице. Мне почти всегда приходилось обрывать Иэна, но он не возражал. Не знаю даже, что бы такое мне пришлось сделать, чтобы оттолкнуть его от себя — разве спалить дотла всю библиотеку. Я хранила в столе «Истории неудачника из четвертого класса»[8] и тайком подсовывала ему всякий раз, когда он приходил без няни. Почти каждый день на прошлой неделе он после обеда мчался на наш этаж и, задыхаясь от бега, вытягивал шею, чтобы посмотреть, на месте ли книга.
В те дни, когда долгая зима еще не наступила, Иэн напоминал надутый гелием воздушный шарик. Не только смешным голосом, но еще и манерой разговаривать с высоко поднятой головой, глядя куда-то вверх и подпрыгивая на месте, будто ему с трудом удается не оторваться от земли.
