— Черт, я просто разваливаюсь, — выдохнула она, пристраивая огромную тряпичную сумку на пол рядом с креслом и внимательно оглядываясь по сторонам: она терпеть не могла натыкаться на своих учеников.
Маленькая девочка, которая пришла одна, сидела за столом, раскрашивая картинку. Мальчик постарше играл в компьютерные игры. Двое школьников тихо занимались с репетиторами.
— По-моему, с тех пор как я пошла работать в школу, я была здорова дней двенадцать, не больше! — воскликнула Софи. — А теперь еще у всех моих детей вши. Нет, правда! Ты смотри никого не трогай. Даже их куртки не трогай!
Я рассмеялась, встала из-за стола и подошла к ней поближе, чтобы мы могли поговорить, не повышая голоса.
— Я хотела тебя кое о чем спросить, — сказала я, устраиваясь в соседнем компьютерном кресле.
Софи достала из сумки большую пластмассовую заколку и, зажав ее в зубах, стала собирать волосы в хвост.
— М-м? — с готовностью промычала она.
— Так вот. Иэн Дрейк. Из пятого класса. В прошлом году он не у тебя учился?
— Не-а, — ответила она. — Кажется, он был в классе у Джули Леонард. Но семейка у него легендарная. Сущий ад.
— Да я тут недавно поцапалась с его матерью. Приходит сюда и заявляет: «Мой сын должен читать только благочестивые книги!» Для таких случаев у меня давно была заготовлена целая речь, в которой я без посторонней помощи защищаю первую поправку к конституции. Но вот является миссис Дрейк, и все это кажется мне таким идиотизмом, что я совершенно теряюсь и ничего не могу сказать в ответ.
— Да нет, они просто чокнутые.
Софи снова посмотрела по сторонам — так, на всякий случай. Маленькая девочка подняла карандаш над головой и теперь рисовала уже не на бумаге, а в воздухе.
— И очень религиозные, как ты уже догадалась, — продолжила Софи. — У матери, если я не ошибаюсь, были какие-то проблемы с психикой, и еще она явно анорексичка.
— Этого я не заметила, — сказала я и попыталась вспомнить, как выглядит миссис Дрейк. Мне казалось, что худоба — просто отражение характера.
— Хорошо, что Иэна, по-моему, все это не слишком волнует, — продолжила Софи. — Он, конечно, бывает весь из себя в тоске и страданиях, но я уверена: он просто рисуется. Да это вообще самый безмятежный ребенок на свете! В прошлом году он участвовал в весеннем мюзикле, и у них там был номер с канканом, можешь себе представить! Ну и он, конечно, танцевал хуже всех, чуть ли не посталкивал народ со сцены, пока махал ногами, но сиял во весь рот от начала до конца — ну прямо звезда! Он был так увлечен! С ним все будет хорошо, что бы они ни делали. На него, конечно, выльется куча дерьма, когда он объявит всем о своем гомосексуализме, но он справится.
