Я откинулась на спинку заднего сиденья, довольная, что нахожусь здесь. Если подумать, мог бы быть и град, и снег, и буря — мне это безразлично. Для меня погода не имеет значения.
Антикварный магазин моей свекрови находился в дальнем конце Кингс-роуд, и пока такси неслось вдоль Кингсбридж, направляясь в ту сторону, я подумала, что надо бы сегодня попозже заскочить к Херроду и Харви Николсу, чтобы сделать некоторые покупки перед Рождеством.
Поскольку мы будем на Рождество с Дианой, я могла бы спрятать подарки для нее, Эндрю и детей прямо у нее дома в Йоркшире. Безусловно, это избавило бы меня от необходимости везти их из Нью-Йорка в декабре. В магазине их и сейчас упакуют в праздничные обертки.
Эндрю не сказал матери, что я приезжаю к нему в Лондон на длинный уик-энд; когда вчера вечером я сообщила ей о своем приезде, она прореагировала обычным для нее образом. Она была радостно взволнована, рада слышать мой голос и немедленно попросила меня вместе пообедать с ней сегодня.
Как только мы приехали к магазину, я расплатилась с таксистом и стояла снаружи на улице, любуясь замечательными вещами, выставленными в витрине магазина «Диана Ховард Кесуик. Антиквариат».
Мой взгляд задержался на паре подсвечников из золоченой бронзы. Французские, вероятно, восемнадцатый век. Они стояли на красивом консольном столике, по-видимому, также восемнадцатого века и французском, с мраморной столешницей и изящно выгнутыми деревянными ножками. Я была уверена, что правильно определила век и страну.
Несколько мгновений я вглядывалась поверх этих редких и бесценных предметов в глубь магазина, пытаясь что-нибудь разглядеть. Я увидела Диану, стоявшую в глубине магазина недалеко от ее стола; она разговаривала с мужчиной, по всей очевидности, клиентом. Она очень выразительно жестикулировала, что для нее характерно, затем повернулась, чтобы указать на фламандский гобелен, висящий на стене сзади нее. Они стали разглядывать его вдвоем.
Открыв дверь, я вошла.
Я не могла удержаться от мысли, как хорошо она выглядела тем утром. На ней были ярко-красный, сшитый на заказ шерстяной костюм, простой и элегантный, шею украшало дважды перевитое жемчужное ожерелье. И этот яркий цвет, и молочный блеск жемчужин прекрасно подчеркивали ее глянцевитые каштановые волосы и золотистый цвет лица.
Мне особенно понравилось, что сегодня она надела красное, потому что я писала ее в ярко-красном шелковом платье и том же колье, которое она обычно носила и которое было в некотором смысле ее торговой маркой. Наблюдая за ней, я внезапно почувствовала уверенность в том, что я правильно уловила ее сущность и передала на полотне ее теплоту и красоту, врожденную грацию, которая, казалось, исходила из нее. Я надеялась, что Эндрю понравится портрет его матери, про который Сэра сказала, что он станет одной из лучших моих работ.
