Или, может быть, Бога нет?
И только одно зло есть на земле?
Зло — это человеческое изобретение, не Божье. Оно существовало с начала времени и будет продолжать существовать, пока эта планета сама не взорвется, что и произойдет, потому что человек порочен и вредоносен, стремится убивать и разрушать.
Зло затронуло мою жизнь, наши жизни, когда тот зверь нажал на спусковой крючок, уничтожив двух невинных детей, маленькую собачку и порядочного мужчину, который за свои сорок с лишним лет не причинил никому вреда.
Эндрю был погублен в расцвете сил, мои дети в начале их жизни, и это казалось мне бессмысленным. Некоторые из моих друзей говорили, что на то была Божья воля и мы не должны задавать Ему вопросов или спрашивать, почему Он делает те или иные вещи, что мы должны принимать их, как бы ни были они мучительны.
Как могу я принять смерть моего мужа и детей? И поэтому я продолжала спрашивать: почему? Я хотела понять, почему это произошло. Мне необходимо было знать, почему Бог позволял роду человеческому совершать преступления. Наверное, Бог хочет, чтобы мы страдали? Так ли это? Я не знала. У меня не было на это ответа для самой себя или для кого-либо еще.
Возможно, ответов не существует; возможно, Бога нет. Над этим я и размышляла последние пять недель. Моя мать сказала, что мы живем в безбожном мире и, должно быть, она права.
Теперь мы знали из результатов баллистической экспертизы, что оружием, использованным для убийства моей семьи, был полуавтоматический пистолет калибра девять миллиметров, который заряжается семнадцатью или восемнадцатью пулями в обойме, и его не надо перезаряжать. Де Марко рассказал об этом Дэвиду, объяснив, что его можно легко купить на улице и заметив, что это довольно изысканное оружие.
Изысканное оружие.
Как мы дошли до этого? Неужели мы ничему не научились за столетия?
По словам Де Марко, вся моя семья была убита пулями одного типа, поэтому они с Джонсоном были совершенно уверены, что стрелял только один человек. «Но это не исключает нападения целой банды», — сказал Де Марко Дэвиду. К несчастью, все еще не было подозреваемых. И не объявились свидетели.
Ничего не произошло, насколько я знаю, несмотря на большой резонанс в прессе, причем пишут об этом до сих пор. Убийство моей семьи, церемония похорон и полицейское расследование привлекли стаи журналистов; под конец это превратилось в цирк, когда репортеры из газет и с телевидения ежедневно осаждали нас. Даже британская пресса снизошла до нас, к нашему большому расстройству.
