— Я знаю, что ты…
— Мэл! — Сказала Диана с порога, и это прозвучало как крик боли.
Я встала и пошла к ней, и она шла мне навстречу.
Все ее чувства были написаны на лице; я видела скорбь, огромное страдание. Я старалась быть сильной, когда обняла ее и поцеловала.
— Теперь все, что у меня осталось, — это ты, Мэл, — сказала она тихим дрожащим голосом, и слезы потекли по ее лицу, когда она плакала в моих объятиях, так же, как я плакала на груди у моего отца несколько мгновений тому назад.
Он встал, подошел к нам и отвел нас обеих на диван, а сам сел на стул напротив нас, а затем спросил:
— Принести вам чашку чая, Диана? А тебе, Мэл?
Диана ответила:
— Я не знаю… Мне все равно, Эдвард.
Я пробормотала:
— Да, почему бы и нет. Пойди и принеси, папа, пожалуйста.
— Хорошо. — Он поднялся и пошел к двери, но на пороге остановился. — Твоя мама на кухне помогает прислуге делать сэндвичи. Не думаю, чтобы кто-нибудь стал их есть.
— Я не могу и уверена, что Диана чувствует то же самое.
Диана ничего не сказала. Она промокнула глаза носовым платком, а затем несколько раз высморкалась.
— У меня это просто не укладывается в голове, Мэл, — начала она, качая головой. — Я не могу поверить, что их больше нет — Эндрю, Лиссы и Джейми. Мой сын, мои внуки вот так уничтожены — так бессмысленно, так жестоко.
— Они не страдали. — Мне удалось это сказать сдавленным голосом. Я так задыхалась, что могла продолжать только через минуту. — Я спросила у врачей, страдали ли они, и меня заверили, что нет, что смерть была мгновенной.
Диана кусала губы, а ее глаза снова наполнились слезами, и именно в этот момент я поняла, насколько Эндрю был похож на свою мать. Я закрыла рот рукой, пытаясь прогнать слезы.
— Я не знаю, что буду делать без него, — прошептала я. — Я так его любила. Он был моя жизнь; и близнецы были моей жизнью.
Диана похлопала меня по руке.
— Я знаю, знаю. Я хочу их увидеть. Я хочу видеть моего сына и внуков. Мы можем пойти и увидеть их, Мэл?
— Да. Они в похоронном зале. Это недалеко.
— А служба будет завтра, твоя мама мне сказала. Утром. В церкви св. Варфоломея.
— Да.
Диана больше ничего не говорила. Она просто сидела и смотрела на меня, потрясенная. Я знала, что она находится в шоковом состоянии, так же как и я. Как и мы все, по правде говоря.
Сдерживая рыдания, некоторое время и попытавшись взять себя в руки, я сказала:
— Мне необходимо, чтобы вы кое-что сделали для меня, Диана.
— Ох, Мэл, что угодно, что угодно.
