— Боже мой, какая ты сладкая… Чувствуешь, как я хочу тебя?
— Да… — Всем существом она ощутила его возбуждение. Погрузив пальцы в его волосы, Бетти с силой притянула лицо Джулио к своему: — Да, Джулио, да… да…
Джулио подхватил ее на руки и легко, словно пушинку, перенес на большую круглую кровать, будто жертвенный алтарь возвышавшуюся посреди комнаты. Потом снял рубашку и прилег рядом. Мощное тело Джулио, покрытое причудливыми узорами, создаваемыми игрой света и тени, притягивало Бетти как магнит. Она не могла отвести от него восхищенных глаз. Все преграды рухнули, природная страстность ее натуры вырвалась на свободу. Гладя плечи Джулио дрожащими пальцами, она млела от наслаждения. Джулио не останавливал ее, только слегка постанывал, откликаясь на ласку дрожью напрягшихся мышц. Лежа на боку лицом к Бетти, он положил руку ей на бедро и как завороженный следил за каждым ее движением. Глубоко вздохнув, закрыл глаза и запрокинул голову.
— Не останавливайся, прошу тебя…
Воздух вокруг них раскалился, дышать стало нечем. Напрягшееся тело Джулио тянулось к Бетти, открыто заявляя о своих правах. Обуревавшее ее желание вряд ли могло служить ей защитой, скорее наоборот… Страсть захлестнула Бетти. Она прильнула к Джулио. Когда его ищущий язык настойчиво вторгся в глубь ее рта, Бетти почувствовала себя так, словно находилась под воздействием сильного наркотика.
Какое наслаждение!.. Все преграды рухнули, все сомнения развеялись как дым.
Бетти не помнила, как заснула, но разбудил ее шум льющейся в ванной воды. Какое-то время она не могла сообразить, кто в доме помимо нее. Потом память вернулась — Джулио, знакомство по Интернету, его внезапный визит, розы, восхитительный секс… Именно в этот момент в комнату вошел обнаженный по пояс Джулио в джинсах, обтягивающих узкие бедра. Его влажные после душа волосы блестели.
Не обращая на Бетти никакого внимания, он подошел к стулу и взял с него скомканную рубашку. Бетти не могла оторвать взгляд от его мощного загорелого, покрытого темными жесткими волосками торса — ни грамма лишнего жира, и кровь застучала у нее в висках.
Она желала Джулио с той же страстью, что и накануне вечером. Ей хотелось, чтобы он обнял ее, приласкал и утешил. Она жаждала любви, которой он не мог ей дать, а одной страсти было недостаточно. Как могло произойти, что за одну ночь ее мировоззрение полностью изменилось? Разве еще вчера днем не она утверждала, что ей не нужен муж? Что ее вполне устраивают краткосрочные романы, не мешающие работе и не поднимающие смуту в душе. Неужели она обманывала сама себя?
