Я себя не находил. Под стук
Памятных теплушек, – годы вниз, –
Небо из железа, тяжесть рук, –
Под откос стремительно неслись –
Без любви, поддержки и порук.
Дым прошел. Отгрохотал состав.
Я очнулся. Сосны. Небо. Май.
Сумерки. И по метелкам трав
Мокрые – как паучков сгоняй! –
Звезды наползают на рукав.
Здесь когда-то в ситцевом платке
Повстречалась… Что сказать и как?
Тени хвой дрожали на руке,
Золотая вилась на виске
Паутинка. Плыл вечерний мрак.
Что сказать? Что я еще не весь
Отошел, что поезд не унес,
А забыл в бору тебя, как весть
О каком-то счастьи, что невесть
Почему ты скрыла зной волос.
Скинь платок! Сияй, сияй! А бровь –
Уголком, и скорбен узкий рот.
Где тебя я видел? Жизнь? Любовь?
И увижу ли тебя я вновь
В плахте, с коромыслом, у ворот?
Как листок, запутавшийся вдруг
В волосах, так в памяти моей
Ты останешься, далекий друг,
Знаками гудящих рельс, ветвей,
Летних кос и загорелых рук.
1928
