Все последующие дни походили один на другой. Подъем, завтрак, долгое прилежное одевание придворной сбруи — и бесконечная зубрежка и муштра. Дошло до того, что я просыпалась среди ночи и с закрытыми глазами шла танцевать или двигала в столовую учить этикет.
Судите сами, что с моей головой творилось!
…Ригодон — произошел от бранля, исполняется по кругу (хоровод) или по линии в быстром темпе и веселом, темпераментном характере…
…Закусочный прибор — подают к холодным блюдам и закускам всех видов и некоторым горячим закускам…
…Граф не может идти впереди герцога…
…Аллеманда — относится к массовым «низким», беспрыжковым танцам…
…Рыбный прибор — используют при употреблении горячих рыбных блюд…
…Герцогская корона насчитывает одиннадцать зубцов…
…Мореска — непременный атрибут любого значительного придворного празднества…
…Длина столового ножа примерно равна диаметру столовой тарелки, длина вилки и ложки несколько меньше…
…Никто не может притронуться к королю и королеве без их разрешения…
Теперь я точно знала, что при мазурке нельзя ткнуть герцога в мягкое место рыбным ножом по причине тупости последнего! А ложка для яиц не годится для отношений с графом при прыжках в сарабанде, гораздо проще достать ногой. И виконты прекрасно отличают вилки для крабов от вилок для устриц, танцуя па-де-де втроем…
Безусловно, присутствовали и отдельные положительные моменты. Например, граф самоустранился и под ногами не путался. Первые дни я видела его лишь издали, а потом он вообще скрылся с глаз подальше. Очевидно, решал какие-то хитрые подковерные дела, отчаянно интригуя и подыскивая, кому бы еще подложить огромную свинью в кровать. Так что я могла сосредоточиться на обучении и не отвлекаться на партизанские действия.
Лара поддалась на мои уговоры и расставила платья в боках. Теперь мой корсет не был так сильно затянут, и я даже могла дышать через раз и что-то кушать, не дожидаясь, пока снимут парадную одежду.
Господин Шалусь получил великолепный и незабываемый опыт от новых танцев. Два дня учитель провалялся в постели с холодной тряпкой на лбу после красочного исполнения мной ламбады.
Да, а потом еще его неделю отпаивали сердечными и успокоительными каплями, когда я уселась на шпагат и осчастливила его пикантным видом своих кружевных панталон. Потому что юбка выгнулась «парашютом» вверх и скрыла от обзора все неосновное. Пришлось несчастному звать на помощь домомучительницу и выковыривать меня обратно, хватая за недозволенные места. Ожил бедолага лишь после моих заверений — мол, я не чувствую себя опозоренной и заживо кожу с него сдирать за оскорбление не собираюсь!
