Через две недели после похорон капитана Гривза, которого проводили в последний путь со всеми полагающимися воинскими почестями, его вдова получила из Министерства обороны любезное письмо с уведомлением о том, что ей назначена скромная пенсия и что самое позднее через месяц она должна освободить служебную квартиру. Она бросилась искать новое жилье. Дом в Хэмпстеде устоял под бомбежками, и Агата загорелась мыслью снять помещение, в котором прежде располагалась отцовская контора. Однако арендная плата оказалась столь высока, что от этой идеи пришлось отказаться.
А еще через три дня Маргарет сообщила, что уволилась из школы. По понедельникам, вторникам и четвергам ее уроки начинались в восемь часов утра. Но, объяснила она, приходить на работу в такую рань у нее не было никакой возможности — почтальон появлялся у них не раньше половины девятого, а она не хотела рисковать: вдруг придет письмо от Ральфа Маккаллена. Известий от него по-прежнему не поступало.
— По-моему, тетя Маргарет проснулась. Мне кажется, я слышу всхлипы, — сказала Саманта.
На всякий случай они оставили приоткрытыми двери обеих квартир.
— Вот думаю, что ей дать: еще таблетку или рюмку бренди, — задумчиво произнесла Агата, вслух размышляя о наилучшем курсе лечения сестры.
— Хорошая чашка чаю заменит и то и другое.
Саманта считала этот напиток панацеей от всех жизненных неприятностей. Благодаря ему она успешно преодолела стресс университетских экзаменов, страх остаться без работы и несколько любовных разочарований. Больше всего она любила императорский байховый — черный жасминовый чай — и выпивала его не меньше литра ежедневно, особенно когда боялась, что не успеет в срок сдать еженедельный обзор почты или психологический тест, который составляла дважды в месяц.
— От чаю ей сразу станет лучше, — уверенно проговорила она, поднимаясь. — Тем более с твоими вчерашними лепешками.
Агате, имевшей ответ на все случаи жизни, доставало ума признавать, что иногда кому-то еще удается предложить более удачное решение.
— Да уж, домашняя выпечка ей точно не повредит, — сквозь зубы процедила она и тоже поднялась.
— Особенно твоя, — дипломатично подчеркнула Саманта. — Лучше тебя никто во всем квартале не печет. Самые вкусные в своей жизни victoria sponges[3] и custard tarts[4] я отведала именно на этой кухне.
— Не преувеличивай, Сэм. В Лондоне есть две или три чайные, где подают очень недурные пирожные.
— Однако Гвен Берден мечтает стащить рецепт кексов не у них, — возразила Саманта.
