— С чего ты взяла, что Брух не демон? — спросил Хассим, как только мы вышли за околицу.
— Потому что это и есть не демон.
Эриза воскликнула, слегка задыхаясь от быстрой ходьбы:
— Ничего себе — не демон! Да я такого ужаса в жизни не видела. Благие боги! Когда он пасть свою распахнул — я ни рукой, ни ногой шевельнуть не могла! Он бы мог подойти ко мне и голову откусить — я бы не пикнула...
— Или оплевать с головы до ног ядовитой слюной, — подхватила я. — Или ударить разок своим замечательным хвостом — от тебя бы вообще ничего, кроме фарша, не осталось. Слышишь, Хассим?
— А я-то думал, что у меня над головой так гудело? — как ни в чем не бывало отозвался тот. — Ветер, что ли?
— И ты говоришь — не демон! — подхватила Эриза. — А кто?!
— Человек.
Хассим недоверчиво расхохотался. Эриза даже остановилась.
— Человек?!
— Ага. Обычный живой человек. Точнее, конечно, не обычный. Это чародей.
Я бы еще могла добавить, что, скорее всего, он из боевых магов-практиков, владеющих полиморфизмом, иными словами — подлинными превращениями. Но ребятам, в отличие от меня, это ничего бы не сказало.
— Колдун! — повторил Хассим. Глаза у него загорелись. — Так это же совсем другое дело!
— А тебе-то какая разница, кто тебя убьет? Хотя нет — демон заберет твою душу, а этому старику она не нужна. Сколько он тут, говоришь, сидит?
— Да при дедах еще поселился. Лет сто уже.
— Так я и думала. Судя по всему, он остался тут с последней войны. Видимо, был боевым магом при войске мурабитов. Когда их гнали за море, не захотел уходить. Нашел подходящую башню, запугал население...
— Значит, он совсем старый, — пробормотал Хассим. — Ветеран войны, стало быть... Эт-то хорошо! Дедушку и бить легче...
— Для колдуна сто лет — не срок, — возразила я. — Вот как ты думаешь, сколько мне лет?
Хассим бесцеремонно оглядел меня с ног до головы.
— Двадцать пять. Ну, двадцать восемь.
— Придворный маг великого амира выглядит не намного старше меня. А в позапрошлом году мы праздновали его двухсотлетие.
— Хы! Да ты у нас бабулька!
— Еще слово, — ласково сказала я, — и ты у нас станешь дедулькой. Сколько тебе лет — шестнадцать?
— Семнадцать! — оскорбился Хассим. — Скоро будет.
— А выглядеть будешь на все семьдесят. И чувствовать тоже. Это очень легко. Хочешь, устроим?
— Нет!
— Тогда извинись перед прекрасной дамой.
Хассим пробурчал что-то невнятное и тут же спросил:
— А почему Брух выглядит на свои сто?.. Или сколько там прошло с войны?
— Перед кем ему красоваться? Тут он чем страшнее выглядел, тем больше его боялись и тем лучше содержали.
