— Да как два пальца! — вальяжно ответила я, спускаясь к кафедре. — Выпускайте!
В аудитории загрохотали парты. Возникла толкотня. Отличники с передних парт устремились назад от греха подальше, а двоечники с последних — вперед, чтоб не пропустить такое редкостное, увлекательное зрелище: как демон утащит в преисподнюю лентяйку Имахену.
Чернильным карандашом я быстро перерисовала себе на ладонь пентаграмму, направила ее в пол, пробуя силу. Вокруг ладони запульсировал перламутрово-белый свет. Мэтр тем временем сдирал с горлышка сургуч с печатью.
— Готова?
— Поехали!
— Уважаемый мэтр! — раздался из толпы робкий голосок какой-то отличницы. — Разве не положено сперва очертить круг?
Тиего нетерпеливо обернулся, придерживая пробку пальцем.
— Чего там? Какой еще круг?
— Защитный, — еще более робко пропищала отличница.
Мэтр нахмурился:
— Что за глупости? Какой дурак будет тратить время на рисование кругов в реальном бою, где все решают мгновения?
— Так точно, мэтр! — подхватила я. — На что нам даден универсальный экзорцизм? Демон и высунуться из горлышка не успеет, как я его по стенке размажу!
Тиего, однако, заколебался.
— Круг, ишь ты, — проворчал он. — Постой, сейчас еще раз почитаю методичку. Там, кажется, что-то упоминалось про «технику безопасности»...
— Э... мэтр, — я кивнула на бутылку, — по-моему, читать уже поздно.
Из-под пробки сочился красноватый, пахнущий серой дым.
Дальше все развивалось очень быстро. Вместо того чтобы попытаться завернуть пробку, Тиего с криком «Ложись!» отшвырнул бутылку к дальней стенке и упал за кафедру. Бутылка разлетелась вдребезги, дым повалил во все стороны. В аудитории резко потемнело, дышать стало трудно, словно невидимая тяжесть навалилась на грудь. Звуки стали приглушенными. Казалось, дым, рассеиваясь, впитывал в себя и свет, и воздух, и голоса. Я слышала какие-то отдаленные крики, но уже не могла понять — то ли это вопят мои сокурсники, то ли грешники в преисподней. Все — кафедра, парты, стены — расплывалось и отдалялось. А прямо передо мной из тумана постепенно проступал размытый силуэт, с каждым мгновением становясь все четче и отвратительнее.
Демон стоял на полусогнутых ногах, наклонившись вперед, и водил длинным носом, будто что-то вынюхивал в серной вони. Если не считать клочковатой темно-красной шерсти, он был совсем голый. Рост и сложение десятилетнего ребенка, голова уродливого старика, отмеченного всеми вообразимыми пороками. При виде меня демон обрадованно распахнул пасть, вывалил длинный черный язык, словно дразнясь, и направился ко мне. Полураскрытые крылья летучей мыши волоклись за ним.
