Спокойная, хотя и прифронтовая обстановка.
А к ночи началась бомбежка. К ней, конечно, город готовился, были убежища. Но немцы обрушили чудовищный по силе бомбовый удар. Сталинград пылал. Горела даже вода — полыхала нефть, которая хлынула в Волгу из разрушенных бомбами огромных резервуаров. Город превратился в руины. В небе стоял беспрерывный вой, казалось, каждая бомба летит на тебя.
Старшая сестра Зоя была человеком с крепким характером. В ту ночь, поссорившись из-за чего-то с нами, она заупрямилась, отказалась идти в убежище. Мы тоже не пошли, всю ночь просидели в коридоре. Дом ходил ходуном. Старый, кирпичный, четырехэтажный, со стенами метровой толщины, он защищал нас. Немцы бросали на город не только бомбы, но и бочки, рельсы, падающие со страшным свистом: вой, грохот не прекращались ни на секунду.
Вошли мы с Лидой утром в свою комнату и видим: Зоя лежит на кровати, закрывшись одеялом. Ни одно окно не уцелело, даже рамы вылетели. На полу валялись осколки, одеяло усыпано битым стеклом. Вдруг одеяло зашевелилось, из-под него как ни в чем не бывало выбралась сестра. Сказала, что всю ночь проспала и ничего не слышала!
Прошли годы, но я помню до сих пор ту страшную ночь. Жили мы тогда напротив городского сада и вокзала. Из той разбитой комнаты мы перебрались в подвал дома, что стоял в самом центре города, где и пробыли месяц. Чувствуем: надо выбираться из Сталинграда.
Однажды выскочили из своего подвала на улицу, видим: стоит машина. Кругом рвутся бомбы, идет обстрел, минометный и артиллерийский. Шофер говорит: «Садитесь, я вас вывезу из города. Только быстрее». Вмиг — кто в чем был — кинулись мы в эту машину. И в случайной той надшей квартире остались все личные вещи, её семейные фотографии, документы.
Машина принадлежала авиационному полку, сыгравшему потом в моей судьбе большую роль.
Мы выбрались за город, где пристроились к воинской части. Авиационный полк перебазировался за Волгу. Машины ставились на плоты — задние колеса в воде. На колесах лопасти из досок, огромный руль из бревна. Включались моторы, лопасти загребали воду, и плоты плыли. Надо же было придумать такое! Конечно, сносило течением, но все же техника оказалась на той стороне.
Ну а мы, люди, переправлялись кто как мог. Я, например, оказался в одной лодке с пожилым речником и женщиной с ребенком. Нашли старую, дырявую лодочку, из которой приходилось все время вычерпывать воду. Плыли днем. Все время в воздухе барражировали «мессершмитты», не пуская в зону города ни один наш самолет.
