Поздний гость | страница 18



Сто золотых пластинок в светлой дрожи
Вокруг него подобны трем ручьям.
Для твердости — тугую сердцевину
Железная подкова облегла,
И кровь врага до верхней половины
Пред боем щит мой трижды обожгла.
Он вождь вождей. Оранжевый и синий,
Как глаз змеи, — ременным языком
В мой локоть врос, и темный жар пустыни
Струит в меня расплавленным песком.
И вот — гляди. За то, что ты сурова,
Смугла лицом, угрюма и хитра, —
Моим щитом от холода ночного
Я грудь твою накрою до утра.

* * *


Так гони же сквозь ветер кобылу,
Ты, которой упорнее нет,
Чтобы только метели завыли
В твой сверкающий, вздыбленный след.
Так стегай же арапником звонче
По ушам запотелым коня,
Чтобы свора неистовых гончих
Пронизала навылет меня —
Не трубите в рога по дуброве,
Не трубите в рога, говорю —
Пусть ускачет, закинувши брови,
В грозовую густую зарю.
Пусть — пылая губами тугими,
Загибая шелка на лету —
В бездорожье с другими, с другими
Гонит вьюгой свою красоту.

АРГО


В черном доке, кормчий одинокий,
Вновь чиню разбитое судно, —
Буду плыть положенные сроки,
Бороздить разбуженное дно.
Соль волны, снедающей и горькой,
Обожжет ослепшие зрачки, —
Из тумана в ночь святой Георгий
Бросит моря пенные куски.
Брызги бурь упали на ресницы,
Мокрый холст плотнее чугуна —
Это кровь ржавеет и томится
На кудрявом золоте руна.

* * *


Уже не радует, не тешит,
Раздала горькую красу,
И только ветер жестко чешет
Перержавелую косу.
Лицо, размытое дождями,
И грудь бесплодную рабы
До утра насмерть желудями
Изранят хмурые дубы.
Земля, земля моя! С тревогой
Гляжу в нахлынувший туман —
Лишь перекрестки да дороги
Венчают твой сутулый стан.
Лишь обездоленная птица,
Роняя перья на лету,
Еще не верит и боится
В твою поверить наготу.
Но, непоседливый и скучный,
Могилу глубже роет крот,
И сердце знает — гость докучный
Уже стучится у ворот.

* * *


Плечо — бугром, и сердце — в два обхвата,
Размах глубок, медлителен и крут;
Удар — раз в год, и грудь — провал косматый,
Набат и рог под ветром на юру.
Прижми щеку, — за выгибом полотен
Сырой утес горячего ребра,
Суровый ход неукротимых сотен
Вкруг дымного дорожного костра.
Над горбылем степные звезды светят,
Бежит огонь в тугую щель земли —
Гляди, я вновь закинул в море сети
И вытащил на сушу корабли.
Раз в год удар, но всё грозней и шире,
От позвонка в пролом ребра разгон —
Нет, не плодом, а стопудовой гирей
Я западу в твой запоздалый стон.

РЫБАЦКАЯ


Соленый ветер бросает пену
Мне на рубаху, что сшила ты, —
Закату буря идет на смену,
Уже ныряют вокруг киты.
Но мне привычны морские страхи,