— Как новенькая, — говорит он калитке. Забора по обе стороны от калитки нету, так что калиткой ее можно считать условно. Все здесь словно декларирует, что он наконец вырвался из замкнутого круга цивилизации, в которой никогда не ощущал себя уютно, но в которой ему приходилось жить и улыбаться, чтобы, во-первых, продавать грузовики, а во-вторых, сделать меня полноценным членом общества.
— Спасибо, что приехал, — говорит он. — Я тут как раз несколько незаконных переметов хотел поставить. Лес закрыт. Никому не разрешается выходить к реке. — Кроме него, конечно. У него свои собственные ворота в лес.
— Как это ты собираешься покинуть свои владения с этим? — Я киваю в сторону электронного браслета на его ноге. Черная металлическая лента охватывает его щиколотку, и проводки от нее тянутся к передатчику размером со спичечную коробку.
— Вода, — поясняет он и хитро покачивает головой. — Эта штука не передает в воде. Они не обращают внимания, если сигнал на некоторое время пропадает. Я им говорю, что просто лежал в ванне.
Мы отпираем его личные ворота в лес. Я веду его пикап «Лэнд-Крузер» с плоскодонным яликом и браконьерскими снастями на прицепе, а он стоит в кузове, держа левую ногу с браслетом в старом эмалированном ведре с водой. Опускает на глаза свои новые темные очки. Он так и стоит на солнце в шортах и темных очках. Держится разведенными руками за кабину — для равновесия и кричит, куда мне ехать, в открытое водительское окошко. Сейчас будет ухаб… не дергай прицеп… и тому подобное. Иногда он наклоняется к окну и сует руку мне прямо под нос, ребром ладони указывая, в какую сторону мне поворачивать на развилке. Столько лет спустя он все еще генерал Макартур.
В лесу еще сыро после паводков, и в воздухе стоит восхитительная вонь от тысячи квадратных километров ила. В такой атмосфере можно хоть овощи растить. Я включаю передний мост, чтобы не застрять в глубокой грязи.
Мы выбираемся к реке, и он продолжает стоять в кузове ногой в воде, указывая вытянутой рукой то на одно, то на другое, пока я стаскиваю ялик с прицепа и волоку его вниз по берегу, в бурую воду. Вода еще не спала окончательно, и поверхность ее представляет собой непрерывно меняющийся узор разных оттенков желтого — водоворотов, стремнин, встречных течений. Я возвращаюсь за мотором и бензобаком, ставлю все это на место, закрепляю, подключаю бензопровод, потом достаю сети, доспехи и прочие причиндалы. Он стоит в кузове и распоряжается. Положи сети на нос. Ты будешь править, а я закидывать. Если хочешь, там в кабине есть подушка. Не забудь лески. Нож положил? Да, и еще несколько банок…
