— Вы хотите, чтобы я следила за Надин дальше? Или пленки вам достаточно? Так или иначе, вам придется заплатить за уже проделанную работу, — говорит она. — Но я могу поработать и еще. Могу снять стоянку на более долгий срок, и пощелкать через окно, и накопать настоящей грязи, если хотите. И могу отыскать удостоверение личности Вышеозначенного Красавчика, чтобы судиться с ним.
— Нет, — говорит он. — Больше этого все равно не скажешь. Невозможно. — Он держит кассету в руках и смотрит на нее рассеянным взглядом, словно взгляд его проникает назад, в прошлое.
— Сколько я должен? — спрашивает он и сам фыркает, осознав иронию вопроса.
Она вынимает из заднего кармана своих кожаных штанов прямоугольный листок бумаги и передает ему, и он разворачивает его, и делает несколько шагов назад, к столу, одному из которых составлен бар, и вынимает из кармана пиджака чековую книжку и ручку, и склоняется над столом, чтобы выписать чек.
— …поэтому я с удовольствием передаю слово мистеру Энтони Дельгарно, компания которого столь щедро спонсирует наш конкурс, дабы он сказал с этой трибуны несколько слов о перспективах автомобилизации грядущей республики.
Услышав, как Абсолютный Рекс приглашает его выйти и связать свою автомобильную марку с новым флагом грядущей республики, и поведать нам об эмалево-хромированном будущем всех нас, австралийцев, если мы будем и дальше эксплуатировать рабский труд Третьего Мира в сочетании с нашим старым добрым Австралийским Ноу-Хау, Два-То-Тони Дельгарно отрывается от стола, на котором выписывал чек, и поднимает руки над головой, при этом в одной руке он держит авторучку, а в другой — чековую книжку и видеокассету, на торце которой написано ДеЛьГАрНо. Он машет ими в воздухе — резко, словно адвокат в кино, предъявляющий присяжным решающую улику. Он медленно встряхивает головой. Лицо его застыло как камень. Брови нахмурены. Зубы крепко стиснуты. Губы сжались в тончайшую бесцветную линию. Никогда и никому не показывай свою боль.
Он смотрит на Абсолютного Рекса и машет ему этими тремя предметами, словно тот, Абсолютный Рекс, видел все это в мире искусств, и видел все это в мире литературы, и видел все это в своем судебном мире, и прекрасно знает, что означают эти ручка, и чековая книжка, и кассета. Вся толпа удивленно смотрит на него, отказывающегося подняться на трибуну и выполнить то, чего требует от него положение главного спонсора.
Он мотает своим окаменевшим лицом и машет в воздухе ручкой, чековой книжкой и кассетой. Типа, я не могу подняться на трибуну, это совершенно невозможно. Вот, смотрите, храм моей жизни превратился в лес рушащихся колонн. Вот, смотрите, чековая книжка, ручка, видеокассета.
