Йорш улыбнулся воспоминаниям, но нахлынувшая тоска смыла улыбку, как волна уничтожает следы на песке. Он стал мечтать о дружбе, нежности и о каком-то лёгком, непонятном чувстве, которое не смог определить. Что-то вроде неуверенности, непредсказуемости. Чтобы в начале дня неизвестно было бы, чем он закончится. Чтобы могло произойти всё, мыслимое и немыслимое.
Дни могут быть наполнены страхом, надеждой, отчаянием, голодом, счастьем и радостью.
Сейчас же его дни — с утра до вечера, из года в год, зимой и летом и неизвестно ещё на сколько времени — заполнены лепестками и совершенством.
Надежда на какой-то непорядок в его жизни становилась с каждым днём всё более недосягаема, как смутный, далёкий мираж. Йорш скучал даже по грязи, дождю и голоду. Но на самом деле он скучал по Сайре и Монсеру, двум людям, которые подобрали его, спасли, разделили с ним путь, которые любили его. То, чего ему не хватало, было не просто желанием недостатка или несовершенства.
Ему не хватало Монсера и Сайры.
Ему не хватало свободы.
— Чего ты там творить? — осведомился дракон.
— Ничего особенного, — ответил ему эльф.
— Тогда ты мочь творить то здесь? Дабы не быть я одиноко, ты читать нам хорошую книгу, даже коли уже нам её читалось, книгу о прекрасной принцессе, коя поженилась с тем принцем, коего потеряли во младенчестве, и все верили, что он не он…
Очевидно, в разуме драконов после второго тысячелетия их жизни появлялись значительные чёрные пятна. Дракон не помнил собственного имени. Из всех возможных недостатков своего подопечного именно это казалось юноше-эльфу самым явным и драматичным признаком слабоумия. То есть казалось раньше. Когда он ещё ничего не знал о страсти дракона к любовным романам. Причём не ко всем любовным романам. Лишь к абсолютно идиотским.
— Сейчас закончу и приду, — пообещал юноша-эльф.
Плесень на пергаменте уже размякла, и Йорш начал осторожно, старясь не порвать, разворачивать свиток, обильно смачивая его миндальным маслом. Скоро можно будет прочитать название.
Дракон снова нетерпеливо спросил, чем он там занимается, и, автоматически отвечая, Йорш разобрал заголовок на языке третьей рунической династии: «Драгос». Драконы. Книга о драконах! Такая попалась ему в первый раз! Во всей библиотеке, среди примерно пятисот двадцати трёх тысяч восьмисот двадцати шести фолиантов, не было ни одной книги о драконах. Пятьсот двадцать три тысячи восемьсот двадцать шесть книг обо всём на свете, от астрономии до алхимии, включая труды по метеорологии, географии, рыболовству и консервировании заспиртованной черники, не говоря уж о тысяче пятистах томах рецептов по заготовке грибов и восемнадцати тысячах четырёхстах тридцати шести любовных романах, каждый из которых претендовал на титул самого идиотского романа тысячелетия… И ни одного абзаца о драконах?!
