Даже в мечтах он не бывал так счастлив. Он чувствовал, что способен летать. Радость переполнила маленького эльфа.
Женщина проснулась и смотрела на эльфа с улыбкой.
Малыш хохотал, как сумасшедший.
— Смотри, он меня повесил! — весело сказал эльф человеку-женщине.
— Нет, — ответила она, — это называется «качели».
Улыбка сошла с её лица.
— Быть повешенным — это ужасно, — продолжила она, — тебе надевают на шею верёвку, и она затягивается под тяжестью твоего же тела. Верёвка стягивает горло, воздух не попадает в лёгкие, и ты умираешь, как я только что чуть не умерла от воды.
Маленький эльф замер.
Соскользнул вниз с самодельных качелей.
Глаза его были широко распахнуты от ужаса.
Лицо посерело.
Ему не хватало воздуха.
Малыш скорчился на земле и вновь затянул свои бесконечные, жалобные стоны. Ледяные мурашки побежали у мужчины и женщины по спине.
— Зачем ты ему сказала? — мужчина был в ярости. — Он был счастлив. Хоть раз он был счастлив!
— Потому что ему встретятся другие люди, которые вновь захотят повесить его за то, что он эльф. И я не хочу, чтобы он с радостью бежал им навстречу, думая, что виселица — это качели. Лучше быть несчастным, но живым.
— Я не позволю, чтобы его повесили!
— Да уж, я видела. Если не крысы, то мы все сейчас болтались на виселице.
— Если бы не крысы, мы болтались бы на виселице, — сквозь слёзы поправил её малыш.
Женщина взяла эльфа на руки и крепко обняла. Мало-помалу стоны стали стихать. Засветили первые звёзды. Пологие склоны холмов чётко вырисовывались на фоне фиолетового неба.
Она вновь усадила малыша на качели и стала медленно их раскачивать.
— Ты можешь быть счастлив, если захочешь. Но ты должен всегда помнить, что люди повесят тебя, если поймают.
— И потом съедят меня с розмарином?
— Нет.
— Без розмарина?
— Люди не едят эльфов. Никогда.
— Зачем же им меня вешать, если они нас даже не едят? Это невежливо, нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет, почему же они так делают?
Малыш уютно сидел на качелях и медленно покачивался.
— Потому что люди ненавидят эльфов.
— Почему ненавидят?
Наступило долгое молчание. Качели медленно убаюкивали маленького эльфа. Собака широко зевнула.
— Потому что это всё из-за вас.
— Что из-за нас?
— Всё.
— Что «всё»?
— Ну, всё. Холод. Дождь. Ага, точно, дождь. Вода, заливающая землю. Неурожай. Деревни, разрушенные водой. Наши дети умирают от голода, и всё из-за вас.
— Из-за нас идёт дождь? Как это? — малыш был возмущён. — Как?
— А мне почём знать? Может, вы о нём мечтали?
