Вода блестела в лунном свете, и река была хорошо видна даже ночью. При виде света, льющегося из окон домов, путешественники опускались и летели низко среди вершин деревьев. Темнота вокруг них была красочной и радовала множеством оттенков: тёмное небо, на котором поблёскивали звёзды; гораздо темнее — проплывающий под ними лес, верхушки деревьев которого сливались с цветом неба; земля под ними, на которой вилась лента мерцающей серебром реки.
Когда Эрброу летел высоко, им не нужно было следовать изгибам реки, дракон летел напрямик, быстро преодолевая огромные расстояния. Йорш вспомнил долгую и изнурительную дорогу пешком, которую прошёл ребёнком. Изнурительную — это так, к слову: когда он уставал, Монсер брал его на руки, но длинной дорога была точно. Они подлетели к Далигару ещё до рассвета. Крепостные стены с их остроконечными, как иглы дикобраза, кольями круто поднимались вверх, и тень их падала на воду реки, блестевшую золотистыми искрами в утреннем свете. Башен, зубцов и бойниц в стенах было гораздо больше, чем помнил Йорш.
Эрброу плавно спланировал на небольшую поляну, покрытую травой и трилистником и укрытую среди огромных каштанов. Предсказание было начертано в южной части города, противоположной главным воротам с подъёмным мостом. План был простым: дракон оставался в укрытии, в тени, почти незаметный в неярком свете низкого ещё утреннего солнца, а Йорш должен был проникнуть внутрь и смешаться с толпой… Правда, сначала эльфу нужно было миновать часовых перед подъёмным мостом, часовых на подъёмном мосту, часовых после подъёмного моста и часовых, патрулирующих улицы. Йоршу необходимо было добраться до южной стены старинного Дворца правосудия и прочесть древнее предсказание.
Йорш с напускным равнодушием подошёл к подъёмному мосту. Одна из оборок белого одеяния покрывала его голову как капюшон, пряча остроконечные уши и слишком светлые волосы. Сердце выскакивало у него из груди. Долгие годы он провёл в уединённой библиотеке на вершине горы в компании одного дракона. Лишь присутствие человеческих созданий поблизости тревожило его. К этому чувству примешивались страх нападения, надежда на благоприятное предсказание, воспоминание о Монсере и Сайре, которое, как клещами, тоскливо сжимало его сердце. Оставалось только несколько шагов до ворот, как вдруг, неизвестно каким образом, его узнали. Люди у моста прекратили свои занятия: тот, кто беззаботно болтал, умолк; тот, кто переходил через мост, остановился; двое бродячих торговцев яблоками и капустой на полуслове прервали расхваливания товара и повернулись в его сторону. Никто не произнёс слова «эльф». Все попросту покатились от хохота. Откуда ни возьмись, показалась банда мальчишек-оборванцев под предводительством вожака с непомерно лопоухими ушами, и маленькие бандиты принялись глумиться над ним. Они галдели все разом, и Йорш не понял ни единого слова, но слова «эльф» так и не услышал. Почему же они к нему пристали?
