Б — блинчики: их иногда пекла мама, а Роби уплетала их за обе щёки, запивая молоком или свежим сидром.
И — изобилие: когда Марсия, дочь старейшины, надела своё прекрасное кружевное платье с вышитой буквой М на груди и с волнистым кружевным воротником, еды было в изобилии. На свадьбе Роби съела столько, что потом у неё дико болел живот от несварения. Ей пришлось отказаться от третьей порции орехового торта: до сих пор, когда она вспоминала об этом, на глаза наворачивались слёзы сожаления.
Если бы она не знала четыре буквы, это утро оказалось бы таким же, как все остальные. Единственное отличие заключалось в том, что сегодня прибыла телега из Далигара с обычным грузом — новыми «обожаемыми гостями Дома сирот». Гостями на этот раз стали двое светловолосых истощённых ребят, по всей видимости братьев, у обоих были лопоухие уши и веснушки на носу. Мальчишки сидели, скорчившись, среди различных съестных припасов, у медного котла, погнутого и грязного, но целого. Котёл, очевидно, был предназначен заменить тот, в котором дети варили суп, — дырявый и уже много раз заклёпанный, пришедший в конце концов в полную негодность. Вокруг и внутри нового котла располагалось множество закрытых соломенных корзин, каждая с надписью. Тракарна гордилась тем, что умеет читать, и не упускала возможности продемонстрировать своё умение. К тому же надписи помогали не перепутать тару. Нельзя использовать корзину, в которой сидел живой гусь, для последующего хранения, например, сыра. Цвет и запах сыра могут измениться, и далеко не в лучшую сторону, если, конечно, хозяину корзины не по душе гусиные экскременты.
Сердце Роби подпрыгнуло в груди. На самой маленькой из корзин были начертаны три из известных ей букв, и одна из них — два раза подряд.
Никаких сомнений. БУРРО.
На далигарском диалекте это означало «МАСЛО». Масло из всех ценностей было самой дорогой: белое, как молоко, мягкое и нежное. Маслом заправляла мама кашу по праздникам.
Масло — это мечта, это вкус изобилия. Иногда, очень редко, на масле делалось печенье для дня зимнего солнцестояния — самого короткого дня в году, когда праздновали начинающий расти день.
Роби не могла себе даже представить, какое наказание грозило за кражу масла. Это было просто выше её понимания. Но точно не выше понимания Тракарны. Или всё-таки и её тоже? Если кто-то преследует тебя лишь за то, что ты посмел съесть несчастную ягодку ежевики, то ему и в голову не приходит, что можно осмелиться прибрать к рукам наивысшую ценность, высочайшее наслаждение — масло.
