Она налила себе чашку кофе и села за стол возле окна.
– У тебя очень утомленный вид, – сказал вдруг Ирвин.
– Спасибо за комплимент, – усмехнулась Мэри. – Зато ты, как всегда, свеж и бодр.
– Неудивительно, что ты устала. Я так загрузил тебя работой, а тут еще выяснения отношений, склоки, споры, – сказал он сочувственно. Мэри захотелось послать его ко всем чертям, но он продолжил: – Я пришел к выводу, что тебе следует взять выходной. Прямо сегодня. Нужно отвлечься, выехать куда-нибудь, расслабиться!…
– Как я могу взять выходной, если я уже не работаю в этом доме? – ехидно спросила Мэри.
– А почему ты так решила? – невозмутимо поинтересовался Ирвин. – Я не видел никакой письменной просьбы о расчете, а значит, контракт по-прежнему сохраняет силу.
– Ирвин, я не знаю, что за игру ты затеял, но…
– Никакой игры, Мэри! – сказал он, наклонившись к ней. – Просто я и в самом деле не хочу, чтобы ты уходила…
Мэри почувствовала, что еще минута – и она заплачет.
– Послушай, мы должны серьезно поговорить, – дрогнувшим голосом произнесла она и поставила чашку на стол.
– Поговорим, – согласился он. – Обязательно поговорим. Но только когда вернемся.
– О чем ты?
– Ты, я и Мона на весь день оставляем виллу и отправляемся в путешествие…
– Но, Ирвин, я…
Мы обязательно поговорим… А пока собери девочку и позаботься, чтобы мы ничего не забыли. Шляпка от солнца, платьице понаряднее, смена подгузников… Да, не забудь прихватить для себя крем от загара и купальный костюм, они тебе пригодятся!
Мотор замолк, и Ирвин бросил в воду якорь. Загремела, разматываясь, цепь, а потом наступила звенящая тишина, только волны лениво пошлепывали о борт красавицы-яхты.
Небо было ослепительно синим, как расплавленный кобальт. Заслонившись ладонью от солнца, Мэри бросила взгляд на море. Яхта остановилась в нескольких милях от берега. В знойном мареве виднелись желтые, розовые и красные кирпичные домики, словно сошедшие с картины какого-нибудь итальянского художника.
Мэри с наслаждением вдохнула соленый воздух и прислонилась к бортику яхты, подставив себя палящим лучам солнца. Если бы не груз невыясненных отношений, ничто не омрачало бы ее блаженства.
Ирвин легко взбежал по лестнице на палубу. Он успел снять с себя тенниску и остался в одних шортах.
– Жарко! – сказал он, обмахиваясь. – Не желаешь искупаться перед ленчем?
Мэри посмотрела на его широкую загорелую грудь и торопливо перевела взгляд на раздвижную стеклянную дверь, ведущую вниз. Там, в прохладе кондиционированной каюты, возилась с игрушками в манежике Мона.
