Мэри смутилась. Заправив светлую прядь за ухо, она бросила в сторону:
– Все в порядке, только вот завтрака не успела сделать. Я куда-то подевала листок, где записаны вчерашние инструкции, но как только…
– За меня можешь не беспокоиться. Сейчас я вполне обойдусь свежим кофе. Может быть, присядешь и выпьешь чашечку вместе со мной? – Мэри, подумав, уселась напротив. – Ты еще не завтракала? – поинтересовался Ирвин, наливая кофе себе и ей.
– Еще не успела, – сказала она, подперев рукой щеку и не спуская с него глаз. Было так уютно сидеть за обеденным столом с ним и девочкой, как будто они трое – одна семья.
Если бы при этом только не знать, что она здесь – в роли шпиона, подсадной утки, если угодно, и когда уйдет из дома, поминать ее будут проклятьями и бранью – и сам Ирвин, и Виола, и даже Сальваторе. Ну и пусть, она, в конце концов, всего-навсего делает свое дело…
– Ты знаешь, Виола показалась мне очень симпатичной, – небрежно заметила Мэри, пытаясь одним вопросом убить сразу двух зайцев: развеять свои подозрения в отношении их с Ирвином близости и получить новую информацию для очерка.
– Ты находишь? – без энтузиазма отозвался он, размешивая в чашечке сахар.
– Да. Ты с ней давно знаком?
– О, уж и не вспомню. Она мой агент последние лет десять, а поскольку у нее в Римини вилла, да и в Лондоне мы соседи, видимся мы часто. Иногда, как мне кажется, даже слишком часто.
Зазвенел телефон, и Ирвин торопливо подошел к нему. Какое-то время он молча слушал, а затем, просияв, воскликнул:
– Чудесно! Да… Понятно… Отлично, я позвоню вам вечером! – Он положил трубку и, потирая руки, сообщил: – Итак, мои хорошие, у меня для вас радостная новость: Шейла вышла из комы и состояние ее намного улучшилось.
– Слышишь, киска! – сказала Мэри, подхватив на руки девочку. – Твоя мамочка поправляется и скоро вернется к тебе!
Мона радостно улыбнулась.
– И когда мисс Моури выпишут из больницы? – поинтересовалась девушка.
На лице Ирвина появилось настороженное выражение.
– Трудно сказать, – неопределенно махнул он рукой. – Но врачи настроены очень оптимистично… Если бы не эта проклятая забастовка, я бы вылетел прямо сейчас и через несколько часов уже говорил бы с нею…
Странное чувство шевельнулось в душе Мэри. С одной стороны, она искренне радовалась выздоровлению Шейлы Моури, а с другой – испытывала что-то вроде ревности.
Ирвин бросил взгляд на часы и сухо сказал:
– Я должен сделать несколько важных телефонных звонков, после чего мы отправимся по делам. Полагаю, за час вы с Моной успеете собраться в дорогу?
