В школе она довольно быстро разыскала классного руководителя Макса. Как раз была перемена, классная шла по коридору с зажатым под мышкой журналом.
— Здравствуйте, Зоя Тихоновна, — обратилась к ней Лиза как можно громче, перекрикивая носившихся вокруг детей.
— Здравствуйте, девушка.
От слова «девушка» Лизе стало не по себе.
— Вы меня не помните разве?
— Нет. А кто вы? — Зоя Тихоновна качнула шапкой кудрявых волос.
— Я Лиза Казанцева. У вас учится мой брат, Максим Казанцев.
— Кто? — Зоя Тихоновна так искренне удивилась, что Лиза совершенно смешалась.
— Мой брат. Он учится в вашем классе.
— Я не помню такого мальчика, — на лице Зои Тихоновны без труда читалось изумление. — Нет у меня в классе таких. Простите, у меня урок.
Зоя Тихоновна исчезла под длинный звонок, возвещавший начало урока, а Лиза осталась стоять, как вкопанная. Странно. Как это — не помнит такого мальчика? Разве может классный руководитель забыть, как зовут детей из его класса? А дети? А директор? И во дворе не все забыли, что произошло. Правда, слишком памятливая Софья Сергеевна Бобылева уже пострадала.
В учительской Лизе сказали, что директор в командировке, а завуч болеет. Лиза поняла, что на сегодня от школы больше ждать нечего, и решила возвращаться в Москву. По дороге она еще раз обдумала ссору с Димкой, потом почувствовала, что невероятно голодна, и прежде чем ехать окончательно выяснять отношения с женихом, надо бы зайти к Женьке, перекусить и попрощаться заодно, тем более, что Женька сегодня работала только полдня и уже должна была быть дома.
Уже у самой Женькиной двери Лиза вытащила ключ, вставила его в замок, но тут дверь от толчка приоткрылась. Не заперто.
— Жень, это я! — крикнула Лиза, входя в квартиру. — Же-ень!
Моется, что ли? Нет, в ванной тихо.
— Жень, ты где? — растерянно произнесла Лиза, входя в комнату. В комнате никого не было. Тихо покачивалась от сквозняка тюлевая занавеска, прикрывавшая распахнутую балконную дверь.
— Женя? — шепнула Лиза, не желая верить.
Выбежала на балкон, глянула вниз — там, внизу, на мокром асфальте распласталась белая фигурка.
Руки раскинуты, словно крылья.
Подрубленные крылья.
Мы не ангелы.
Мы не умеем летать.
— Же-еня-а-а-а-а! Не-е-е-ет! — стиснутое горло прорвалось рыданием, и она кинулась вниз, обезумев, прыгая через две ступеньки — может, успею еще? Может, не совсем? Может…
Дорожка была пуста. Никого. Ничего. Она остановилась, в ужасе потерла лоб — асфальт все так же блестел от воды, но где же тот бескрылый ангел, привидевшийся ей сверху? Ангел, бессильно раскинувший руки?
