Сознавая свои силы, но зная и репутацию Нику, Санду был уверен, что проиграет ему, и всё-таки сейчас ему страшно хотелось обыграть Пику. Не столько из-за хвастовства Нику, сколько ради чести друга. И Санду решился:
— Ну, знаешь… Петрикэ играет гораздо лучше меня. Он меня, может, сто раз обыгрывал, а тебя и двести обыграет!
Нику сначала даже опешил, потом громко расхохотался:
— Вот так отмочил! Илиуцэ, слыхал, что он говорит?
Хотя никто из ребят не поддержал Нику, но в глубине души все считали, что он прав, а Илиуцэ, будь здесь огонь, не преминул бы последовать примеру Муция Сцеволы[7]… Нет, в лучшем случае Петрикэ добился бы ничьей, но уж никак не победил бы!
— Петрикэ определённо обыграл бы тебя! — стал опять подзадоривать его Санду.
— Ты так говоришь потому, что его здесь нет! — вмешался Илиуцэ в полной уверенности, что это действительно шутка.
— Считай, что он здесь! Петрикэ и без ферзя меня обыгрывает… Я буду играть с Нику. Если я выиграю… значит, и Петрикэ…
— …обставит Нику в два счёта, — сказал Алеку, передразнивая Нику.
— Точно! Ну как, берёшься играть со мной, Нику?
— Ещё спрашиваешь! Конечно! Только предупреждаю: потом уж не хнычь!
— Не беспокойся, хныкать я не буду. Но и я ставлю условие: если ты проиграешь, то зайдёшь к Петрикэ и скажешь ему, чтобы он после обеда был у Влада… — Санду зажал в кулаки чёрную и белую пешки и, спрятав руки за спину, сказал: — Разыграем! Выбирай, в какой руке?
— В левой!
— Белые! Тебе начинать.
Только теперь, расставляя фигуры, Санду спохватился, что поспешил, подзадоривая Нику. И всё же играть надо! Разве он мог допустить, чтобы так говорили о Петрикэ? Хоть он и не гроссмейстер, но и не новичок.
— Я пошёл! Куда ты смотришь? Или ты и дебюта разыграть не сумеешь?
Различив голос Нику в шуме других голосов столпившихся вокруг них ребят, Санду вздрогнул. Он ответил ходом королевской пешки.
После нескольких ходов ребята, естественно, не могли ещё разгадать, какие цели преследует каждый из партнёров. Было, однако, ясно, что Нику более агрессивен и смелее продвигается к позициям противника, открывая пути тяжёлым фигурам. Санду развивал фигуры робко, но обдуманно, предварительно удостоверившись, что каждая клетка, на которую он ставил фигуру, была надёжной траншеей и, главное, имела непосредственную связь с тылом, откуда в любой момент могло прийти подкрепление. Один раз он сделал слабый ход, это дало возможность Нику укрепить свой правый фланг и связать чёрного коня.
