Но теперь Илиуцэ всё же отважился спросить Нику:
— Что-то не пойму… Что прямо и что криво?..
Помешивая палочкой клей в банке, Нику нехотя ответил:
— Так, к слову пришлось. Мало ли что скажет человек в сердцах… А по-твоему, правильно, что он там на берегу блаженствует, а мы знай себе стучи да чини, пока из сил не выбьешься?
— Кто это — он? — удивлённо спросил Илиуцэ.
— Санду Дану, адмирал ваш, — ответил Нику, упирая на последнее слово.
— Почему «ваш»? Разве ты не состоишь в нашем флоте?
— Нет, состою, но я не позволю помыкать мною! В прошлом году ещё куда ни шло. Был адмиралом, пожалуйста, что было, то было. А почему теперь опять он? Он и так староста кружка, хватит! Другой найдётся для адмирала!
— Но у Санду дядя — настоящий моряк. Рулевой на «Плеханове», — сказал Илиуцэ с такой гордостью, словно речь шла о его родном брате.
— Ну и что с того? Мой дядя — майор в кавалерии, и я всё-таки не хвалюсь, как ваш Санду! А майор поважнее всех рулевых.
— Санду вовсе не хвалится! — топнул ногой Илиуцэ. — Он никогда не хвалится. Помнишь, на Новый год он украсил ёлку маленьким? А когда Влад спросил, кто украшал, Санду перевёл разговор. Ведь мог сказать, что это он, и Влад похвалил бы его…
— То было на Новый год, а теперь лето. Почему это он должен быть всё время адмиралом? Приказывать всякий может. Завтра, того и гляди, скажет: «Экипажам береговых судов собрать десять сусаков вместе с корнями!»
— Если так скажет, вот и прекрасно, — обрадовался Илиуцэ. — К сроку соберём гербарий!
— Н-да, — бурчал Нику. — Санду что ни сделает — всё прекрасно. Других-то не замечают. Вот, например, я… Починил этот теплоход, прямо новёхонький стал. Думаешь, ваш адмирал хоть одним словом похвалит? А попробуй только ошибись… Матушки мои! Воды в пруду не хватит с себя позор смыть! А вы все молчите, как рыбы, как послушные пескари. Носитесь со своим Санду: Санду потрясающий, Санду необыкновенный…
— Этого никто не говорил!
— Ещё скажете. Я-то лучше знаю! — Нику швырнул палочку, которой мешал клей. — Кабы я был адмиралом… Мне вовсе и не хочется, это я так говорю. Кабы я был, все бы как по маслу шло.
— А сейчас разве не так?
— Ну тебя! — махнул рукой Нику. — И ты не лучше других. Послушный пескарь. Сегодня на сборе отряда все обрушились на меня, а ты молчал и не подумал вступиться! — И Нику стукнул его по затылку. — Это тебе наука, вперёд будешь знать, как поступать с другом!
На этом Нику закрыл диспут, встал и направился к тройке ребят — Дину, Григорелу и Лэзэрикэ, которые занимались трудным, кропотливым делом. Глядя на чертёж корабля, они крепили на мачте паруса.
