Великая битва у Малого пруда | страница 109
И тут же невольно вспомнил того, кто так часто произносил это слово в школе, дома, на пруду… В этот вечер Нику впервые подумал обо всех тех, с кем он порвал, и почувствовал беспокойство, какое обычно испытываешь, когда скучаешь по ком-нибудь. Но он бодрился, говоря себе: «Ничего, мы ещё померимся силами. Ещё посмотрим, кто кого».
Глава шестнадцатая. Накануне великой битвы
Прошло несколько дней.
И, конечно, самые значительные события, случившиеся за это время, были увековечены в вахтенном журнале.
Дину Попеску, ставший Антонио Пигафеттой Вторым, блаженствовал. Он дописывал третью тетрадь. И так, строка за строкой, страница за страницей вахтенный журнал становился настоящей летописью, которую, по мнению Дину, с удовольствием прочли бы и Некулче[8] и Кантемир[9] будь они живы.
Не меньше пяти страниц, к тому же почти без полей, помощник адмирала посвятил описанию дня, проведённого вместе с Владом за игрой «Дети портов мира».
«Это был один из самых прекрасных дней, — писал Дину. — И не потому, что меня признали победителем за рассказ о будапештских детях, а потому, что с нами был Влад, самый лучший инструктор на свете».
Другая запись гласила:
«Сегодня совет командиров единогласно принял в члены совета Родику и Нину. Они проявили усердие и отвагу, а помощники моряков полюбили их за то, что они знают множество игр».
Дальше Дину писал:
«Мы смеялись до упаду! Один из помощников попросил сандалию Нику, он хотел смастерить из неё лодочку. Плохи твои дела, дорогой Нику. Мы, конечно, не дали сандалию, поскольку храпим её как трофей!»
В другом месте вахтенного журнала можно было прочесть следующее:
«Девять часов утра. Капитан подводной лодки «Пионер» распространил известие, что первые растения, уложенные для просушки, уже готовы. Мы все пошли смотреть. Очень красивы сусак и стрелолист. У сусака цветки крупные, розовые, зонтиком, а у стрелолиста — бело-розовые, с тремя круглыми лепестками, букетиками. И цветки и листья сохранили свою окраску. Каждое растение мы уложили на лист белого картона и прикрепили бумажными полосками. В определителе растений мы нашли их латинские названия и подписали внизу. Так принято у натуралистов. Правда, язык сломаешь, пока выговоришь sagittaria sagittifolia (значит — стрелолист), пли butomus umbellatus (это значит — сусак). Но раз так принято, мы тоже должны привыкать, тем более, что латинскими названиями мы сразим тех, с кем обменяемся гербариями!»
В последний день Дину написал:
