«Окей.»
«Но вот наш друг Ишигуро, официальный представитель Накамото, стоит перед мертвой девушкой и он явно не в форме. Он ешики-но, устраивает конфронтацию в западном стиле, однако ему не по себе – я уверен, ты заметил пот на его верхней губе. И рука у него влажная – он вытирает ее о брюки. Он рикуцупон, слишком спорит. И слишком много говорит. Короче говоря, он ведет себя так, словно действительно не знает, что делать, словно он даже не знает, кто эта девушка – а он конечно знает, потому что знает всех приглашенных на прием – и делает вид, что не знает, кто убил ее. Что почти наверняка знает тоже.» Машина подпрыгнула на выбоине и затряслась. «Постойте-ка, по вашему Ишигуро знает, кто убил девушку?»
«Я в этом уверен. И знает не только он. К настоящему моменту по меньшей мере три человека должны знать, кто ее убил. Ты говорил, что работал в отделе связи с прессой?»
«Да, в прошлом году.»
«У тебя сохранились контакты в теленовостях?» «Немного сохранились», сказал я. «Но наверняка слегка заржавели. А зачем?»
«Я хочу взглянуть на ленты, снятые на приеме.»
«Просто взглянуть? Не как на доказательства для суда?»
«Просто взглянуть.»
«Это не должно быть проблемой», сказал я. И подумал, что могу позвонить Дженнифер Льюис из KNBC или Бобу Артуру из KCBS. Наверное, лучше Бобу. Коннор сказал: «Это должен быть кто-то, к кому ты можешь обратиться лично. Иначе станции не захотят нам помогать. Ты обратил внимание, что на месте преступления команд TV не было? На большинстве мест преступления надо пробивать себе путь мимо камер, чтобы только дойти до желтой ленты. А сегодня – ни TV-команд, ни репортеров. Ничего.» Я пожал плечами. «Мы были на наземных линиях. Пресса не смогла подслушать радиопередачи.»
«Пресса уже находилась там», сказал Коннор, «они освещали прием с Томом Крузом и Мадонной. А тут этажом выше убита девушка. Так где же TV-команды?» Я сказал: «Капитан, на это я не куплюсь.»
Одна их вещей, что я понял в качестве пресс-секретаря, это то, что не существует никаких заговоров. Пресса слишком разнообразна и в определенном смысле чересчур дезорганизована. В действительности, в тех редких случаях, когда мы нуждаемся в цензуре – вроде случая похищения с требованием выкупа, когда еще идут переговоры – мы тратим чертову прорву усилий, чтобы добиться их сотрудничества. «Газеты – рано закрываются. TV-командам надо делать одиннадцатичасовые новости. Наверное все уехали редактировать свои истории.» «Не согласен. Мне кажется, японцы выразили тревогу по поводу кичийо, образа их компании, и пресса согласилась не освещать событие. Поверь мне, кохай, было приложено мощное давление.»
