– Надеюсь…
– Ты знаешь, – не дал мне договорить Филипп Георгиевич, – перед тем как выйти через проходную своего родного «Военмеха»[111], я проверяю портфель. Не подкинули ли туда чего-нибудь запретного институтские работники[112]. Нет, они милые люди, но разговор с товарищем Толстиковым многое прояснил. Они легко стали пешками – и начали по велению парткома выживать меня, чтобы ослабить Дмитрия Федоровича. Подумать только, им даже никто не удосужился сказать, что с нового года Устинов играет в команде «комсомольцев»!
Начали вроде за здравие, а потом прямо как в роман Стивена Кинга попал. Но по большому счету – сказал ли мне Старос что-то новое? Нет! Уж кто-кто, а я прекрасно знал, на какой уровень скатится советская наука к концу восьмидесятых. И с каким упоением умеет стучать и грызть друг другу глотки вшивая интеллигенция, куда там мастерам-коммунистам! Стоит ли еще раз возвращаться к тысячу раз продуманному? Нет! Оставим рефлексии мексиканским актрисам!
– Еще не поздно, Филипп Георгиевич, – заявил я твердо. – У нас есть шанс!
– И какой же?
– Мы разработаем и внедрим в СССР первую массовую промышленную ЭВМ… Нет! Просто ПЭВМ! И не только в Союзе, а во всем мире! Они будут выпущены в миллионах экземпляров и, кроме того, связаны оптическими магистралями в единую компьютерную сеть.
– Ох, фантазеры…
Никогда не думал, что сорокапятилетний мужчина может быть столь чувствительным. Но глаза Староса реально стали влажными! Неужели пробрало?!
– Ресурсы для этого есть. Но не хватает менеджеров. – Что-то я совсем словами две тысячи десятого года заговорил. Расслабился, понимаешь, как менеджер с менеджером.
– Еще не поздно, говоришь? – Неожиданно Старос широко улыбнулся и ответил мне на похожем языке. – Что ж! Молодые люди, пойдемте наконец в офис. Обсудим детали! И… – Он чуть помедлил. – Черт с ней, с диссертацией!
Коллектив у Филиппа Георгиевича оказался молодым и дружным. По «встречным» улыбкам и шуткам легко ощущалось, что «босс» тут уважаем и даже местами любим. В воздухе витал запах канифоли, стоял легкий гул голосов, что-то потрескивало и щелкало релюшками из углов. Однако по зычному призыву руководителя ребята быстро побросали работу и привычно сдвинули несколько столов в центр, подальше от кульманов и шкафов, плотно заваленных кусками самой большой в мире электроники. Потом натащили из соседних комнат стульев, организовав полноценный the brainstorming[113] под совершенно советский чай. Густо, но невкусно заваренный, зато потребляемый в диких количествах.
